Проклятие, ну почему они с матерью так со мной поступают? Они всегда обводили меня вокруг пальца. Я шла домой в уверенности, что Малморда приехал в Дублин встретиться именно со мной. Но нет: Ситрику исполнилось девятнадцать, и брат решил, что теперь можно со мной не считаться, а я это проглядела. Какие бы вести ни принес брат, он не захотел делиться ими со мной, а решил сообщить Ситрику лично. Малморда знал, что мой сын, потерявший отца, охотно заглотит наживку дядиного внимания.

Лицо брата оставалось непроницаемым, но я догадывалась, что он сдерживает ухмылку.

– Верховный король Шехналл направляется к вам. Полагаю, он будет в Дублине завтра, еще до восхода.

Ситрик нахмурил брови:

– К нам едет Шехналл? – Он подошел к столу и с чувством пнул стул. – Они с Глуниарном были сводными братьями, и Шехналла наверняка огорчила его гибель. Надеюсь, ему придется по нраву, что мы похоронили Глуниарна по христианским обычаям.

– Так вот почему ты помог Мор добиться своего, – улыбнулась я.

– Да, я сразу понял, что с Шехналлом могут быть проблемы, – ухмыльнулся Ситрик в ответ.

– Задумка хорошая, но этого недостаточно, – встрял Малморда. – Глуниарн платил Шехналлу немало золота, а теперь верховному королю не видать этих сокровищ. Поэтому он ведет сюда войско и хочет наложить на Дублин эрек[3].

– Войско? Вот дерьмо. – Ситрик взъерошил волосы. – Но почему? И что еще за эрек?

– Шехналл утверждает, что Глуниарн погиб не в пьяной потасовке, – пояснил Малморда. – Он считает, что его брата убили, и собирается потребовать дань в пользу Мор и Гиллы.

Я цокнула языком:

– И, конечно же, получит свою треть как посредник?

Малморда кивнул. Ситрик уставился на меня, а затем перевел взгляд на дядю.

– О чем это вы?

Я вздохнула и жестом попросила его сесть.

– Ирландский закон обязывает клан убийцы заплатить семье жертвы за отнятую жизнь – это и есть эрек. А если его оспаривают и отказываются платить, то посредник, который заставит родственников убийцы раскошелиться, получит треть от общей суммы. В нашем случае таким посредником станет Шехналл. – Я взглянула брату в глаза. – И много он назначит?

– По унции золота с каждой семьи, живущей в Дублине. Каждый год.

– Ни одной семье в городе это не по карману, – возмутился Ситрик.

Малморда помолчал, словно обдумывая его слова, но я слишком хорошо знала уловки брата, чтобы купиться. Несомненно, он давно приготовил ответ, но я все еще не понимала, что он задумал. Что могло заставить его снять все золотые и серебряные украшения и прискакать сюда, на целую неделю отказавшись от ласк жен и любовниц?

– Дублин – процветающий город, – наконец произнес брат. – Разве ты как король не сможешь освободить жителей от дани и заплатить эрек вместо них? Сделав это, ты в два счета заполучишь корону.

Так вот оно что. Малморда хотел, чтобы мой сын, рискнув жизнью, занял трон Дублина, а после помог избавиться от соперника.

Ситрик покачал головой – хоть это меня порадовало.

– Не в этом году, дядя. Уже началась зима, и торговые пути закрылись.

– А если принять обязательство сейчас, а заплатить в следующем году?

– Может, получится, а может, и нет. Я не знаю, хватит ли городских налогов. Это серьезный риск.

– А я-то думал, ты хочешь стать королем, – насмешливо ухмыльнулся Малморда. – Остальные претенденты на трон не захотят связываться с эреком. У тебя будет возможность завладеть Дублином без кровопролития.

Ситрик уставился на очаг в сердце комнаты, его взгляд выдавал нерешительность. Он желал сесть на трон с самой смерти Амлафа. Даже куда менее честолюбивый человек вряд ли отказался бы от такой возможности. Я должна была направить сына на верный путь, и теперь, когда Малморда рассказал о своих намерениях, я знала, где он пролегает.