Лицо Вадима исказила мучительная гримаса.

Оба они вышли, Йован остался стоять в дверях, ссылаясь на опостылевший холод, но все же желающий одним глазком взглянуть, зачем староста позвал их к себе.

Олег Викторович в который раз за день бросил на вышедшего прогрессиста ненавистный взгляд, а затем обратился ко всем присутствующим.

– Братья и сестры восточники, этот человек, брат всеми известного вам Зотова… – Названная фамилия сработала как брошенная голодной собаке кость, и толпа взъерепенилась. – Понимаю, понимаю, я разделяю ваше недовольство и желание не отпускать этого человека…

Матвей видел, как Вадим явно чувствует себя не в своей тарелке, борясь с острым желанием плюнуть на это сборище и зайти обратно в вездеход.

–…и я бы это сделал, если б не его клятва, которую он мне дал.

– Клятва? – прошептал про себя прогрессист. – Какая еще…

– Этот прогрессист, Зотов Вадим Георгиевич, – прервал его староста, – дал мне слово, что если Матвей, наш с вами Матвей, окажет ему услугу по сопровождению, то он предоставит нам все необходимое для того, чтобы пережить предстоящую зиму. И, не знаю, как вы, мои братья и сестры, но я считаю, что это как минимум первый маленький шаг к искуплению совершенного ими злодеяния в прошлом. Вы согласны?

Восточники хоть и вяло, но выразили свое согласие. Но Матвей, несмотря на это, все же был уверен, что даже при хорошем стечении обстоятельств, до дружбы между станциями Восток и Прогресс еще очень и очень далеко. Слишком уж тяжела и остра была боль, нанесенная прогрессистами.

– Теперь я хочу, чтобы свидетелем этой клятвы был не только я, а все вы, – произнес Олег Викторович, после чего выжидающе взглянул на Вадима.

В это мгновение аккумулятор вездехода загудел. В дверях показалась Надя и грубо отпихнула плечом стоящего на ступени Йована.

– Мы готовы, – сообщила она Вадиму.

Не отрывая взгляда от восточников, тот кивнул ей и махнул рукой, чтобы девушка возвращалась. Но, почувствовав напряжение, возникшее снаружи за несколько секунд, Надя предпочла остаться, засунув руку в карман.

– Они ждут, – прошептал прогрессисту Олег Викторович.

Вадим издал задумчивое мычание, прошелся глазами по толпе и громко ответил:

– Восток переживет эту зиму. Как только мы вернемся, Прогресс выделит вам достаточное количество еды. Даю вам слово.

– Поклянись, – прошептал староста.

– Клянусь, – немедленно ответил тот.

Олег Викторович подошел к прогрессисту, положил руку в карман – Матвей заметил, как движение старосты не оставила без внимания Надя, коснувшись рукояти пистолета, спрятанного за поясом, – и достал оттуда подвеску, еще вчера взятую у прогрессиста.

Увидевший ее Вадим потянулся к ней, но Олег Викторович отдернул руку и еще раз напомнил ему:

– Ты поклялся, прогрессист.

После чего отдал ему подвеску.

– Ну все, расходимся! – велел староста. – Матвей предупредил меня, что скоро сюда заявится буря! Не мне вам говорить, как это опасно. Все по домам, живо, живо!

Вадим, осторожно положив золотую цепочку в карман, молча зашел внутрь вездехода.

– Следите за ним в оба глаза, ребятки, – дал по-отечески наставление мужчина Матвею и вышедшему к ним Йовану. – И за собой следите. Вы нужны нам здесь для предстоящей зимы, оба.

– Вернемся, Олег Викторович. Никуда не денемся! – уверил его Йован.

Староста по очереди обнял каждого из них, как следует похлопав по спине.

Тем временем Матвей смотрел на расходящихся восточников в надежде увидеть Арину. Неужели не придет? Даже сейчас?

Но вместо нее появилась она. Возникла как призрак, как и несколько дней назад, напоминая ему о случившейся трагедии.