– Алло, Зинаида Степановна? Здравствуйте! Вас беспокоят из роддома, Курносов Александр Валентинович.

– Подождите! Кто это? Откуда? Из роддома?! Да подождите! – учительница, прикрывая телефон рукой, быстро вышла из учительской, и почти бегом направилась в пустующий кабинет математики. Там она захлопнула за собой дверь:

– Кто это? Что случилось?

– Алло! Алло! Вы меня слышите? – опять раздался мужской голос.

– Да! Из какого еще роддома? Что вам надо?

– Ваша дочь у нас. Она родила мальчика. Вы можете к нам подъехать прямо сейчас?

– Кто? Какая дочь?! Вы с ума сошли? – учительница перестала понимать происходящее.

– Я держу в руках ее мобильник. Вы в нем указаны как мать. Ваша дочь отказывается называть свое имя и прочую информацию. – У вас есть дочь?

– Моя дочь не беременна, – отрезала она.

– Боюсь, что вы ошибаетесь. Она только что родила малыша. Пожалуйста, вы можете подъехать прямо сейчас?

– Господи, наваждение какое-то, – все еще не веря в происходящее, Зинаида Степановна записала адрес роддома на тетрадке ученика. – Я сейчас буду.

Потом дрожащей рукой она искала в контактах Катин номер.

– Алло! – снова ответил мужской голос.

– Кто это?

– Зинаида Степановна, я только что вам представлялся. Курносов Александр Валентинович. Так вы подъедите?

– Да, – сообразив, наконец, что это никакой не розыгрыш, шепотом ответила та.

Зинаида Степановна дала отбой, засуетилась, схватила тетрадь, потом обратно положила ее на стол. Потом ринулась в учительскую.

Набрала номер директора.

– Иван Петрович, миленький! – истеричным тоном заскулила она. – Мне нужно срочно, срочно… Я не могу… Отмените мои уроки, пожалуйста, на сегодня! – не дождавшись ответа она дала отбой и выбежала в коридор.

Присутствующие в этот момент в учительской с удивлением переглянулись. В таком образе «солдафона» они еще не видели.

Александр Валентинович увидел в окне женщину, которая как-то странно подпрыгивала. Она и не шла, и не бежала. Он почему-то сразу догадался, кто это.

– Где она?! – прямо с порога закричала Зинаида Степановна, пребывая в крайней степени смятения.

– Успокойтесь, пожалуйста. Она в палате. Воды? – врач протянул ей стакан. – Зинаида Степановна, правильно понимаю?

Она мотнула головой и осушила стакан до дна, делая гулкие глотки.

– Как зовут вашу дочь?

– Екатерина. Екатерина Валентиновна Соловьева, – вода слегка отрезвила Зинаиду Степановну.

– Я правильно понимаю, что вы не в курсе ее беременности?

Мать Кати кивнула.

– Сколько лет вашей дочери?

– Восемнадцать сегодня исполнилось. Но дело не в этом. Она не может оставить ребенка себе. Мы с мужем развелись и продаем квартиру. Он выгоняет меня жить в комнату. Я не возьму ее с ребенком к себе!

Врач смотрел на ее раскрасневшееся лицо с недоумением.

– Надеюсь, вы говорите так, потому что до сих пор не в себе, – жестковато заметил акушер. – А сейчас мне нужны ее документы! Когда вы сможете их привезти?!

– Завтра.

– Нужно срочно, сегодня, прямо сейчас! Это понятно?

– Да, – тихо сказала она смирившись.

– Не смею вас больше задерживать, Зинаида Степановна.

Она встала и медленно направилась к двери.

Через минуту Александр Валентинович смотрел в окно на удаляющуюся фигуру.

– Бедный ребенок! Бедный ты, бедный! Угораздило же тебя родиться именно в этой семейке! – заметил он вслух печальным голосом.

На следующее утро Катя сидела в ординаторской.

– Катерина, вы понимаете, на что вы идете, отказываясь от ребенка?

– Да. Мне некуда его взять. Я хочу написать отказную. И уйти отсюда.

– Подписывайте! – сухо сказал Александр Валентинович, протягивая форму с отказом к Кате. – Учтите, если его усыновят, вы его никогда уже не увидите.