– Тут набросали, кто хочет высказаться… – Белка приокучила листочки на столе, которые другие животные заносили ей в течение последних нескольких дней.

Энди взял клочки бумаги, на которых разным почерком были написаны имена.

– А на какую тему будут их выступления?

– Знаешь, вряд ли они по-настоящему определились…

Заяц помолчал, перебирая листочки.

– Должность или сфера деятельности каждого, – наконец спросил он с безнадёжно падающей интонацией.

– А ты быстро соображаешь! – обрадовалась директриса, повернулась вместе с креслом, прыгнула на полку шкафа и вернулась в кресло с толстой коричневой тетрадью в лапах. – Вот список сотрудников института, тут и посмотри.

– Как у вас принято составлять протоколы заседаний?

Белка дала пример протоколов других секций. Энди собрал все бумаги и спросил без всякого выражения:

– А место для подготовки у вас есть?

– Иди прямо в Песочный зал собраний. Это на втором этаже во втором корпусе. Там пока никого. Всех приглашу через пятьдесят четыре минуты!

– Теперь перейдем к обсуждению текущего состояния ракетно-космической техники, о котором доложит главный инженер-конструктор по ракетно-космической технике Рыкун Гуло-Гуло[6].

Тяжко переваливаясь на четырёх лапах, вышел грозный тёмный росомаха. Он прихрамывал на левую заднюю лапу и поэтому редко передвигался на двух. Рыкун отвечал за средства выведения космических аппаратов: проектировал ракеты-носители и разгонные блоки. Сам опытный космонавт, налетавший по молодости сотни суток, ныне, в силу возраста, Гуло-Гуло отправлялся в полёты крайне редко.

Стабильное транспортное сообщение между двумя планетами налажено уже не первое десятилетие. Автоматическая станция, облетающая звезду Оранжевую, – один из самых тяжелых запущенных аппаратов. Регулярно запускаются ракеты малой и средней грузоподъёмности, сверхтяжёлые ракеты-носители используются только по ситуации и с получением природоохранных разрешений…

Обсуждения разгорались и затухали, а выступления были такими же разношёрстными, как и выступающие. О единой концепции экспедиции договориться не удалось. Кто-то мечтал полететь сразу к центру галактики, а кто-то сдержанно высказывался в пользу тестового полёта корабля-звездолёта.

Рыкун Гуло-Гуло, пристроив грузную тушку в плетёное кресло, попивал кофе, которое на важных мероприятиях по традиции подавалось с яблоками.

– Зеркала, – сказал он.

– Не поняла, – нахмурилась белка.

Директриса сидела на спинке другого кресла, словно на жёрдочке, и покусывала сосновую шишку. Росомаха лениво ковырял лапой яблочные ломтики и после каждого глотка кофе слизывал с когтей сок.

После заседания дополнительной секции животные спустились на первый этаж и разбрелись по самой большой в институте столовой. Набрали еды на тарелки, устроились за столиками и принялись делиться впечатлениями.

Рыкун махнул тяжёлой лапой в сторону другого столика. Там Му-урлик Фелин сидел напротив Энди Лиэбре. Они только что познакомились и тут же начали что-то рисовать.

– Посмотри на них, они будто смотрятся в зеркало. По части инженерии – лучшие среди молодежи двух планет. Но один, работая в институте уже давно, всё ещё сомневается в каждом шаге. В прошлый сезон он изобрёл отличные аэросани, предложил инновации для тракторов и дельтаплана. Сколько вертолётов помог спроектировать! Но всё равно он даже не уверен в том, что достоин быть здесь.

Белка вздохнула. Рыкун продолжил:

– Другой спокоен, он уверен в себе. Он принимал участие в проектировке космического лифта, а это крупнейшее достижение Четвёртой за последние десять лет. Или даже с того дня, как многие десятилетия назад они первыми прилетели к нам на Вторую. Этот парень уже добился признания на родине и нет причин, почему бы ему ни достичь успеха здесь. Я даже подозреваю, что он будет планомерно достигать собственных целей, а мы и знать не будем.