– Есть новости? – коротко бросил Жорж, открывая дверцу и впуская мышь внутрь.

– К сожалению, нет… – чуть не плача, ответил Муня.

По размытому дождями полю автомобиль детективов, время от времени пробуксовывая, кое-как доехал туда, куда указал Маусов.

Все вышли из машины возле огромных размеров тыквины, которая каким-то чудом осталась неубранной с поля. Видимо, закатилась в заросли. Мышиное семейство воспользовалось такой удачей и устроило в ней жилище с многочисленными спаленками для детей и большой гостиной. Под тыквенным домиком мыши соорудили кладовую, куда сложили найденные на соседнем пшеничном поле колоски и осыпавшиеся зёрна. Всю осень они грызли тыквенные семечки и выедали сердцевину и теперь, накопив приличную жировую прослойку, готовы были завалиться в зимнюю спячку, отметив перед этим день рождения всеобщего любимца Пика – младшего из сыновей.

Мыши разных возрастов и размеров, промокшие до нитки, неподвижно стояли возле тыквы со сложенными на груди лапками и с надеждой смотрели на следователей. Рокки и Сара, как истинные ищейки, начали своё дело: они носились по полю, низко опустив головы и принюхиваясь. Дождь смыл все следы и запахи. Это осложняло дело. Жорж опрашивал свидетелей исчезновения мышонка, которыми являлись родственники, собравшиеся на торжество.

– Расскажите, как всё было. Когда и кто обнаружил пропажу Пика? – Жорж пытался что-то понять из рассказов перебивающих друг друга братьев, сестёр, дядюшек, тётушек, бабушек и дедушек.

Наконец мать Пика, Моника Маусова, подняла лапу, давая понять, что нужно помолчать. Когда шум стих, она поведала историю исчезновения любимого сыночка.

Полевая мышь, вытирая слёзы фартуком, сдерживала себя из последних сил.

– Утро проходило в предпраздничной суете… – всхлипывала она. – Отец с младшими детьми готовил попкорн из кукурузы, а я со старшенькими пекла любимый ореховый пирог именинника. Остальные накрывали на стол, заворачивали в яркую обёрточную бумагу подарки. Я попросила Пика тихонько посидеть в спальне, пока его не позовут, насыпала ему горстку семечек и разрешила посмотреть мультфильмы. Мы украшали гостиную для торжества, когда прибежала младшая дочь Сима и сообщила о пропаже брата. Мы обыскали весь дом, обошли поле вдоль и поперёк, громко звали Пика, но он так и не откликнулся. Пик – беззащитный малыш, любимец всей семьи… Ума не приложу, куда он запропастился.

Бедная мама-мышь зарыдала, её слёзы потекли по мордочке и, скатившись по усам, закапали на землю. Моника прижалась к груди Маусова, спина её сотрясалась от рыданий. Муня, как мог, старался успокоить жену.

Жорж с сочувствием смотрел на несчастных, горе которых тронуло и его собачье сердце.

– Вспомните, пожалуйста, как начался день, было ли что-нибудь необычное? Может, к тыкве, ой, простите, к дому подходил чужак? – спросил он у безутешных родителей.

Муня Маусов, обнимая жену, тихо произнёс:

– Семейство у нас очень большое, сами видите, и рядом никто не живёт. Когда мы готовили дом к заселению, прибегали лесные мыши и хомяки, чтобы полакомиться мякотью тыквы или семечками. Но когда всё было съедено, они перестали нас навещать.

Рокки затряс головой от нетерпения, ему тоже хотелось принять участие в опросе свидетелей. Длинные уши спаниеля совершили несколько волнообразных движений в воздухе и вернулись на прежнее место.

– А может, Сима что-то видела пер-р-ред тем, как обнар-р-р-ружила исчезновение бр-р-р-рата? – вставил он вопрос.

Жорж неодобрительно посмотрел на подчинённого. Он не любил, когда его перебивали.

Из-за спины матери вышла крошечная мышка в красном пальтишке и резиновых сапожках. Сима была очень пугливой и держалась за кончик маминого хвоста.