Шерлок тихонько напел:

Видите, я стихи хорошо запоминаю, а уж читать их тем более умею. Потому что я не котёнок. В объявлении написано, что «Дволец заклыт по…». А дальше снег буквы съел. Так почему его заклыли? Потому, что ёлку никто в зале соблать не хочет? Так мы бы помогли. Или потому, что никто не хочет плаздник пловодить? А я уже билет купил! И не на поезд, а к вам! Или вы заклыты, потому что Дволец плодали, его снесут, а на его месте постлоят большой дом?

И Шерлок расплакался. Юрка обнял его и принялся по голове гладить. Никто не мог подумать, что наш смелый друг-первоклашка так переживает. Я уже сам был готов построить Дворец культуры и устроить там праздник. Но это будет долго. А Шерлок ревел сейчас.

Сердце Робокопа растаяло, он достал огромную шоколадину из ящика стола и по-доброму так сказал:

– Держи, малыш. Никто ничего не продавал. В объявлении было написано: «Дворец культуры закрыт по четвёртое января». А ёлка ваша пятого. Ясно?

Шерлок ещё пару раз хлюпнул носом и обнял охранника, будто тот морской котик дрессированный. Эти морские котики такие милые, что их обнимать хочется.

Мы попрощались с Робокопом, его коллегой и бросились на выход. Глядим – мои родители идут. Серьёзные такие!

– Я сейчас покажу этим охранникам, как детей домой не пускать, – ворчал папа.

– А нам покажи, как правильно на складе прятаться, – кивнул я.

Папа очень быстро передумал заходить во Дворец культуры и всю обратную дорогу слушал рассказ про наши приключения. В половину всего он не поверил, а зря – я очень интересно при-ук-ра-ши-ваю. Зато нас похвалили, что мы умудрились не потерять ледянки. А как мы могли их потерять, если ещё не успели покататься с самой высокой горки? Кто же за нас это сделает?

Мы с детективами договорились, что на следующий день обязательно снова встретимся, – чтобы проследить, что Дворец культуры открыли.

Дома мама долго надо мной смеялась, потому что я вываливал из карманов конфеты и отказывался их есть.

– Значит, сейчас отварю тебе шпинат, – сказала она.

Я испугался, что это не шутка, и на всякий случай спросил:

– Мам, а у тебя «Цитронов» не осталось? Просто я остальных конфет не хочу.

Ох, зря я это сказал!

Мама обрадовалась:

– Ну наконец-то у нас с тобой появились общие любимые конфеты, «Цитрон», на вот тебе три. Садись и ешь с чаем, но после ужина.

Такого долгого чаепития у меня ещё не было. Я пытался делать вид, что мне очень нравится этот ужас в шоколаде, и всё время шутил. А мама счастливо улыбалась. Она была довольна, что у нас появилась общая любимая сладость, вот и не стал я её огорчать. Три конфеты закончились, а маме радости – на всю жизнь. Наверное, я научусь есть «Цитроны». Вдруг они когда-нибудь и в самом деле мне понравятся? А мама за чаем с таким удовольствием слушает о наших приключениях, что ух!

Кстати, вы же не думаете, что история с Дворцом культуры наше единственное детективное дело на каникулах?!

Пока я спал, со мной поссорились все друзья. Вы скажете, всё ты придумываешь, Андрей Светлячков, люди во сне не могут поссориться со всеми. Это ж надо не просто стать лунатиком, а ещё пройтись по целому городу или нескольким, в правильные квартиры попасть и поругаться. Но мне даже лунатиком быть не надо, потому что у меня есть дедушка!

Представляете, открываю глаза, а за моим компьютером сидит дед в домашних тапочках и в пингвиновом костюме. Пингвиновый костюм – это когда чёрные брюки и пиджак, а рубашка – белая. Мы так в школе придумали. Сидит, значит, дедушка, смотрит в монитор, на голове моя гарнитура, ему в наушники что-то кричат. А дедушка в микрофон то хихикнет, то серьёзно: