Когда мы въехали в город, на улицах кое где зажглись редкие фонари. Пару минут ехали по хорошей дороге, а потом свернули в переулок и по грунтовой, не освещённой дороге, подъехали к району новых, только что построенных домов.

– Ты и не обмолвился, что новый дом построил, – сказал я, выходя из машины.

– Я уже забыл, что он новый. Больше года, как переехал сюда.

Он вытащил из багажника мой чемодан, и мы поднялись на крыльцо. В коридоре нас уже ждала жена Жоры, красавица Алия. Мы обнялись. Она была, действительно, по-настоящему красивой. Наполовину узбечка, наполовину казашка, была она высокой и стройной. Толстая коса лежала скрученная на голове. На лице светились огромные чёрные глаза. Я был свидетелем на регистрации их брака. Вместе с ними я радовался рождению их первого и второго ребёнка. Теперь дети были уже большими. Они стояли рядом с матерью и радостно улыбались мне.

– Какие джигиты выросли, – сказал я.

– Газиз третий класс заканчивает, а Болат – первый, – гордо проговорила Алия.

Бывшая учительница, она после рождения первого ребёнка больше не работала и посвятила себя воспитанию детей.

В кухне варилось что-то вкусное. Запах еды напомнил о голоде. Мы прошли в зал. Здесь стояла новая мебель из красного дерева, мягкий гарнитур и длинный стол. Зал был настолько длинным и широким, что вся эта мебель занимала только половину его площади. В другом конце зала на полу лежал большой толстый ковёр. На нём стоял маленький круглый столик, вокруг которого были беспорядочно разбросаны подушки. В одном углу стояли два деревяных, окованных железом, сундука, в другом горкой лежали сложенные атласные одеяла. На вешалке висели два богато разшитых халата и по стене развешаны старинная кривая сабля, камча с нарезной ручкой, конское седло и уздечка, украшенная чеканной медью.

Из зала я вернулся в коридор. Отсюда вела широкая лестница на второй этаж.

– Что там, на втором этаже?

– Спальни детей и наша. Там и тебе комнату приготовили.

Я поднялся по лестнице на второй этаж. Дом был построен добротно и со вкусом. Чувствовался западный стиль. Я оставил свой чемодан в моей комнате и снова спустился вниз. Один недостаток в этом новом доме я всё же обнаружил. На весь дом была всего одна ванная комната, совмещённая с туалетом, и она была на первом этаже возле входа в зал. Но для частных домов в этом городе и это уже был большой шаг вперёд. Как правило, в таких домах все (не) удобства находились в огороде.

Жора пригласил меня к столу. Здесь были расставлены тарелки, стояли бокалы и рюмки, горкой лежали пахучие баурсаки, и две бутылки потели в ожидании, когда их откроют. Алия уже несла бешбармак. Мы выпили за встречу. Давно не ел я свежую баранину и казы. Я уплетал за обе щёки без зазрения совести. Мне стесняться не надо было. В этой семье я был свой, и сейчас, выпивая из пиалы наваристую сорпу и слушая приятный голос прекрасной женщины, сидевшей у самовара, я чувствовал себя больше дома, чем там, в моей тесной квартире, на шумной улице цивилизованного европейского города. Наговорившись досыта, вспомнив всё, что было и чего не было, мы поздно ночью разошлись спать.

Утром я и Жора поехали на базар. Он одел свою милицейскую форму с капитанскими погонами.

– Почему ты не ходишь в свободное от службы время в гражданской одежде? – спросил я его.

– На базар лучше в милицейской форме идти, – засмеялся он, – можно всё намного дешевле купить.

Выйдя во двор, я ещё раз осмотрел дом снаружи. Он выглядел массивным и основательным. Обложенный силикатным кирпичом под расшивку, покрытый медными листами, обрамлённый водосточными трубами, он подчеркивал свою солидность. Во дворе стоял гараж, покрытый также медными листами. Он был закрыт. «Жигули» стояло во дворе, и я удивленно посмотрел на Жору.