Пачка денег, лежавшая на столе, магически притягивала мой взгляд. Я смотрел на деньги, как загипнотизированный. Да, эти деньги могли бы на время избавить меня и мою семью от многих проблем. Они соблазняли меня, рука была уже готова потянуться за ними, но я заставил себя отвести от них взгляд.

– Такие заказы я никогда не получал. У меня нет опыта. Поищите, может быть, найдёте кого-нибудь, кто возьмётся выполнить ваш заказ.

Он сидел на стуле напротив меня и продолжал смотреть на фотографию дочери. Мне казалось, что он меня не слышит. Но мне было всё равно, слышит он меня или нет. Я хотел быстрее избавиться от него. Внутри, в глубине моего сознания рос страх, что я не выдержу и из-за денег пойду на всё.

– Вы думали о моральной стороне вашего заказа? – Чёрт! Ведь это я сказал не ему, а себе.

Макс положил фотографию к остальным бумагам, откинулся на спинку стула и скептически улыбнулся.

– Что касается морали, для меня давно всё ясно. На эту тему я даже дискутировать не хочу. Мораль для меня умерла в тот день, когда не стало моей дочери. И добавлю ещё: я не циник, я реально смотрю на вещи. Вы, наверное, думаете, что мораль универсальна. Тогда скажите мне, если она универсальна, почему в Америке государство считает законным приговаривать таких преступников к смертной казне, а у нас, в Европе, это незаконно? Чья мораль правильная – американская или европейская?

Я не ответил ему и в свою очередь спросил:

– Если вы его без суда и следствия приговорили к смерти, почему сами не убьёте?

– Я его голыми руками придушил бы… – Он с такой силой сжал рукой угол стола, что костяшки его пальцев побелели. – Не могу я. Жена останется одна. Умрёт она без меня.

Макс вытащил ещё одну сотенную купюру, положил на стол и подвинул её ко мне.

– Возьмите эти деньги и сходите в кафе. Обдумайте всё. Вы ничего не теряете, а выиграть можете много. А эти десять тысяч положите в сейф. Если мы не договоримся, вернёте мне их. Но я надеюсь на вас.

Он встал, собрал бумаги и фотографии в папку и спрятал в портфель.

– Досвидания. Я приду к вам в следующий понедельник, – проговорил он, протягивая мне свою руку.

Я остался сидеть за столом. Как только мужчина вышел, я стремглав бросился к окну. На улице он остановил такси и сел в него. Номер 518. Бросив деньги в сейф, я выскочил на улицу, сел в свой «Мерседес», включил мотор и, не обращая внимания на сигналы машин, втиснулся в уличный поток. Такси с номером 518 стояло у третьего светофора на левой полосе, которая вела к вокзалу. На вокзале мужчина пристроился к короткой очереди у билетного автомата. Из-за исскуственной пальмы, стоявшей у газетного киоска, видно было, как он бросил несколько монет в автомат и нажал кнопку с названием городка, который находился в двадцати километрах.

С вокзала я поехал в центр города. Когда припарковался, зазвонил мобильный телефон.

– Когда приедешь домой, Эдик? – спросила жена.

Её голос звучал озабоченно.

– Я хотел в кафе зайти. Мне надо кое-что обдумать.

– Приезжай, пожалуйста.

Она положила трубку. Я раздумал идти в кафе и поехал домой.

Жена встретила со слезами на глазах.

– Я хотела деньги на продукты снять, а у нас минус больше положенного. Автомат мне денег не выдал. Не могла даже хлеб купить.

Она заплакала. Я обнял её.

– Успокойся. У меня есть сто евро. Возьми их.

Дочка сидела в зале и смотрела по телевизору мультфильмы.

– Папа, папа, Эрике Мюллер новый велосипед купили. Она дала мне покататься.

Я погладил её по голове и спросил:

– Как дела в школе.

Она мне что-то отвечала, но я её не слушал. Мои мысли были там, в моём бюро, где в сейфе лежали деньги, которые могли бы хотя на время избавить мою семью от мучительного сознания своей нищеты.