– Поместье – огромный господский дом с многочисленными пристройками, комнат там в три раза больше, чем в бирмингемском доме Дуэтлов, – пожала плечами Дороти. – Впрочем, не могу сказать наверняка.

– А родители Томаса приезжали в поместье?

– Насколько я знаю, нет, – помотала головой Дороти. – Если я правильно поняла, они не желали делить Томаса с захватившей власть Терезой, поэтому и принимали у себя только сына с невесткой.

– Простите, мисс Сэйерс, вы закончили? – поинтересовался Морби.

– Хотела добавить только одно: вскоре после кончины несчастной Кло…

– Томас женился на Кристине, – улыбнулась Агата.

– Совершенно верно. И теперь у них растет сын.

– Который родился немного раньше положенного срока, – закончила свою мысль Кристи.

– Согласна с вами, я тоже считаю, что Томас не переставал любить Кристину и женился на ней, может быть, с излишней поспешностью. Это не очень хорошо говорит о его нравственных качествах, что же до недоношенного ребенка… право, не знаю, что тут и сказать… Мой кузен Говард также родился недоношенным, но… Впрочем, все это не объясняет, была ли Кло отравлена или это произошло случайно. Все, теперь я закончила и жду вопросов, если, конечно, еще есть что спрашивать.

– Я бы хотел узнать: принимала ли Кло снотворное прежде или это было в первый раз? – задал вопрос бывший полицейский доктор Спайс.

– Принимала, она всегда держала снотворное на столике возле своей постели.

– Отличалась ли она рассеянностью, словом, могла ли Кло по забывчивости принять одно и то же лекарство два или более раз?

– Я не слышала о таком, но творческие люди обычно рассеянны, а Кло была возбуждена после совместной репетицией с семьей мужа. По словам прислуги, вечером она вела себя странно, отвечала невпопад, не понимала намеков. Ее свекор считал, что подобным образом должна вести себя беременная женщина, но врач не установил факта беременности.

– А известно ли вам, как семья Томаса отнеслась к его второму браку? Я так поняла, что Кристину они сразу отвергли, не допустив помолвки, и в дальнейшем практически не общались с семьей своей невестки, – спросила миссис Смит.

– Я не слышала, чтобы с их стороны были какие-нибудь возражения, хотя, если подумать, когда Томас только собирался жениться на Кристине в первый раз, он был просто молодым человеком из обеспеченной интеллигентной семьи, а вот перед вторым своим браком он уже являлся весьма состоятельным вдовцом и не зависел от родителей. Я говорила, он получил наследство от дяди.

– Еще вопросы или переходим к прениям? – поднявшись со своего места, Беркли оглядел собрание, – собственно, мне кажется, что наша дорогая Агата уже готова поведать свою версию произошедшего.

Все обернулись к Кристи.

– Пожалуй, моя версия не отличается особенной оригинальностью, хотя не лишена и известного изящества, – Агата погладила уснувшего на ее коленях песика. – Прежде всего я бы отметила, что это чисто музыкальная история. И разбирать ее мы будем в музыкальных терминах, надеюсь, что ничего не перепутаю. Итак, изначально мы знаем, что Томас из музыкальной семьи – я записала: «Томас – скрипка, его мать – альт, отец – виолончель». Чего не хватает? Второй скрипки.

– Для чего не хватает? – не понял Крофтс.

– Для струнного квартета, конечно, – рассмеялась Агата. – Целью семейства Дуэтлов был струнный квартет!

– Но позвольте вам заметить, что профессионально выступал только Томас. Его родители оставались любителями и играли для своих друзей, – сразу пошла в атаку Дороти.

– Это не меняет дела, настоящие музыканты – народ не от мира сего, и им зачастую нет никакой разницы, пять человек в зале или пятьсот, если они делают свое дело и это у них получается хорошо. Кроме того, полагаю, что сам факт получения Томасом наследства сразу же после женитьбы на скрипке дает нам возможность предположить, что это и было условием завещания. Иными словами, Томас получал состояние в случае, если бы женился на скрипачке, и потерял бы, если бы его избранница оказалась, скажем, флейтисткой или арфисткой.