– Это похоже на бред! Возможно, вам покажется странным, но мне не верилось, что она вернулась, я очень хотела её увидеть, но была уверена, что никогда не увижу! Я бы точно не отпустила её без ответов на вопросы. В конце концов, сколько бессонных ночей мне пришлось пережить тогда!

– Вообще мы думали, что ты знаешь объяснение всему, думали, что вы с ней переписывались или созванивались, – попыталась объяснить Ира.

– Нет, ни о чем я не знаю, ни о том, что произошло сейчас, ни о том, что произошло тогда. Я, даже, немного в обиде на Катю, за то, что она со мной не связалась, хотя теперь глупо обижаться.. У меня такие смешанные чувства.. Жаль её очень и чувство досады, что не успела поговорить.. А вы уверены, что видели Катю?

– Что ты имеешь в виду? – удивился Вадим

– Может это не Катя была, а кто-то похожий?

– Катя это была, просто ты не можешь смириться, что она тебя ни во что не посвятила, – ответила Ира. – Да она всегда странная была, – добавила она.

– Не была, – стала отрицать Инка, – всё было в порядке, она не была сумасшедшей, подлой или безразличной, поэтому мне так тяжело было смириться. Я уверена, что у произошедшего с ней тогда, есть объяснение.

– Помните, как она пришла с забинтованной рукой? Сказала, что порезалась случайно, а как можно порезаться нечаянно там, где вены? Руки на себя наложить хотела, – вставила Юля Хомякова.

– Я ей тогда поверила, в их подъезде действительно было выбитое стекло. Катя спускалась с лестницы, споткнулась, пыталась удержаться за что-нибудь, но не вписалась и попала рукой в стекло. Мы же с ней в школу вместе ходили, так как жили в одном доме, хоть и в разных подъездах, – объяснила Вика Савина.

– Я думаю, это дела минувших дней. Жалко Катю, но не хочу знать этих подробностей, и без того тошно, – сказала Полина. Если бы мы могли что-то изменить – другое дело, а так, предлагаю закрыть тему.

Инна понимала, что Полина права, но как она, Инна, может легко обо всем забыть и переключиться? Она и забывала все девять лет, а сейчас опять всё вернулось. Благо, потихонечку стали все подъезжать с детьми. Инну знакомили то с одними малышами, то с другими.

– Вот, тетя Инна, следи за малышами, лепи с ними куличики, а мы на стол будем накрывать, – решила отвлечь Инну Полина. И у неё действительно получилось. Детей было восемь, от трех – до шести лет. Дети сначала играли в песке, чуть не передрались за нужный всем инструмент. Каждый ребенок пытался что-то рассказывать Инне и упорно отвлекал её от собственных мыслей. Но Инна, даже если забывала на минуту, начинала думать, а от чего же «камень на душе», и вспоминала про Катю. Через некоторое время к Инне подошли одноклассницы – мамочки, стали обсуждать родительские проблемы, а также просто рассказывали о своих детях. Солнечный и жаркий пейзаж проникал в глубину сознания, заставлял уходить плохое настроение и, начинало казаться, что все услышанное про Катю, лишь приснилось.

Инна, слушая одноклассниц, легла на песок и позволила себе хоть ненадолго ни о чем не думать, но вскоре подняла голову от детских разборок. Один из детей пытался забрать у других все игрушки, хотя лепить куличики не собирался, будто, ему нравился общий вопль и недовольство.

– Отдай, это не твое – говорили дети.

– Попробуйте, заберите! – ответил мальчик.

– Тогда мы с тобой дружить не будем, – настаивали дети.

– А я вам буду мешать играть, – не отступал ребенок.

– Нужно делиться с другими, ведь с тобой делятся, иначе придется играть одному! – вмешалась Инна, так как одноклассницы за разговорами не обращали на детские разборки внимания. – А если вещи чужие, их тем более нужно отдать, когда хозяева просят.