– Это для тебя барахло. А для меня – память. На чердаке ничего не трогай, – повторила я внушительно, и Даниил клятвенно заверил, что не тронет даже паутину в углах, чтобы, не дай бог, не потревожить пауков, которые могут быть мне знакомы.

Я уехала домой с ощущением тревоги и какой-то недосказанности. По дороге, проезжая поворот на поселок, вдруг решила заглянуть в больницу к Аркадию. Все-таки нехорошо бросать человека вот так, совсем одного. Может, нужно кому-то сообщить о том, где он.

В отделение меня пропустили без проблем – оказывается, Тимкин, сменяясь с дежурства, предупредил персонал. Аркадий лежал в трехместной палате, одна койка была свободна, а на второй дремал, свернувшись и положив на голову подушку, какой-то дедок – судя по висевшей на спинке кровати трости.

– Привет, – шепотом произнесла я, подходя к койке Аркадия.

Он удивился:

– Надо же… не думал, что мы еще увидимся.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, уже гораздо лучше. Голова побаливает, но это понятно…

– Я заехала, чтобы узнать – может, нужно кому-то сообщить, что вы тут?

Аркадий сморщился:

– Не стоит. Не хотелось бы обременять вас еще сильнее, и так всю пятницу со мной провозились.

И тут я вспомнила о бумажке, которую нашла в кармане его футболки.

– Аркадий, а ведь вы не случайно оказались на моей даче, правда? – внимательно глядя ему в глаза, сказала я. – Только не врите, я знаю правду и могу ее доказать. Хочется понять – зачем?

Аркадий сперва смотрел на меня ошарашенно, словно вспоминал что-то, а потом отвел глаза:

– Ну… вы правы. План нашли? Я совсем про него забыл, да и немудрено, так по голове получил…

– План я нашла, но не поняла, что именно вы хотели найти на моем участке. Вас же двое было, да? Ведь кто-то вас по голове ударил? И лопату из сарая тоже вы взяли. Не будете утверждать, что хотели картошки накопать – в конце июня?

Аркадий отвернулся к стене и натянул на забинтованную голову одеяло. Ну, я подожду, мне особенно спешить некуда, решила я и придвинула ногой табуретку. Время шло, Аркадий сопел под одеялом, я терпеливо ждала.

– Пообещайте, что в полицию не пойдете, – раздалось глуховато из-под одеяла.

– Я могла обратиться в полицию и в пятницу, и в субботу, и даже сегодня с утра. Но я сижу здесь и пытаюсь понять, что произошло. Давайте перестанем устраивать тут ясельную группу.

– Ваша фамилия Новикова, так? – Аркадий вынырнул из своего убежища и, подтянувшись рукой за спинку кровати, сел.

– Откуда вы знаете? – ляпнула я и опомнилась: – А, ну да – вы ведь тут под моей фамилией лежите.

– В общем, на вашей даче много лет назад один человек спрятал кое-что, и я хотел бы это забрать.

– А кто ваш родственник и как он попал на мою дачу?

– Это неважно. Попал он туда совершенно случайно, а вещь эту ему нельзя было в тот момент при себе держать, ну, вот он и спрятал. А потом так сложилось, что забрать не смог. Недавно он умер, но успел мне рассказать, где спрятал. Я решил забрать, вот и все. Вы ведь понимаете, что не имеете права на то, что вам не принадлежит? Если нашли – отдайте сами, мне бы не хотелось… ну, вы понимаете, я вам теперь вроде как обязан…

– Стоп-стоп-стоп, погодите… – Я сжала пальцами переносицу, пытаясь привести мысли в порядок. – Ничего вообще не поняла. Кто-то что-то где-то когда-то… что это вообще было? О чем речь?

– Небольшая коробочка. Деревянная. И в ней… – Аркадий поколебался минуту и махнул рукой: – А, что теперь-то… брошь в ней. Очень редкая и дорогая, еще дореволюционной работы. Бриллианты там – не чета нынешним. Словом, вы понимаете… Люба, я вас прошу – отдайте.