Маше понравилось, что он с ней советуется. Значит, не считает посторонней. Посвящает в семейные дела. Что ж, это объединяет. Не так, как более-менее бурная ночь любви, но для начала неплохо.

– Не лучшее решение, – сказала Маша. – Скорее всего, это телик и коник последнего жильца. Он почему-то не забрал их, съезжая, но будет в претензии, если вещам не обеспечить сохранность.

– Так что же нам делать? – спросил Георгий.

Это его «нам» Машу окончательно подкупило.

– Найти хозяина добра и вернуть ему, конечно, – решила она и встала с дивана, на котором еще недавно планировала интересно полежать. – Что ты знаешь о вашем последнем жильце?

Конечно же, оказалось, что паспортными данными гражданина нелегальные арендодатели Георгий и маман не располагают, лично с ним не встречались, договаривались по телефону, а деньги за двое суток проживания получили на криптокошелек. Разумная, знаете ли, мера, когда не хочешь, чтобы о твоих доходах узнала налоговая.

– Ну, в криптокошельках я ничего не понимаю, – не без сожаления призналась Маша. Ей бы тоже хотелось получать деньги как-нибудь так, чтобы не делиться с налоговой. В кофейне, где она трудилась бариста, ее оформили официально и платили со всеми вычетами. – Но номер телефона жильца у вас должен был сохраниться?

Георгий и сам уже это понял. Приободрившись, он полез искать в смартфоне путеводную ниточку. Нашел нужный номер и сразу же по нему позвонил, предупредительно включив громкую связь, чтобы Маша тоже слышала. Она снова села на вполне удобный диван.

– Алло! Здравствуйте! – оживленно сказал Георгий, когда на другом конце воображаемого провода сняли трубку. – Я по поводу аренды квартиры в Мурино, вы жили тут вчера…

– Молодой человек, вы ошиблись номером, – ответила ему женщина. – Это телефон нашего дедушки, а он уже вторую неделю лежит в больнице. И вовсе не в Мурино – во Второй городской. Ты ж не сбегал из палаты, дедуль, я надеюсь?

В трубке послышался дребезжащий смех, и старческий голос с хрипами заверил:

– Только до клистирной и обратно.

Трубка загудела.

– Дедушка? – озадаченно повторил Георгий.

– Быть такого не может, чтобы этого вашего жильца за два дня никто не увидел. – Маша снова встала. – Пойдем по соседям, будем расспрашивать…

– Погоди! – Георгий стал тыкать пальцем в смартфон. – Посмотрим видео с камеры.

– С какой камеры? – Маша напряглась. Вот так придешь к кавалеру на ночь относительно бурной любви, а у него здесь, оказывается, камера! – Ты что, тут видео пишешь?!

– Не тут, конечно. Там! – Георгий кивнул на входную дверь. – Она в глазке, картинка в приложении. Нельзя же квартиру совсем без присмотра оставлять, мало ли что может случиться… Ага! Вот он, наш последний жилец! Смотри, я отмотал на момент его заселения, ориентируясь на время, когда из локера забрали ключ, и-и-и-и… И никакой он не дед!

Маша придвинулась ближе, почти положила голову Георгию на плечо – чтобы лучше видеть картинку на экране смартфона, конечно.

Камера в дверном глазке определенно была не из тех, какими снимают в Голливуде. А может, это выпуклая стекляшка самого глазка искажала картинку, показывая главным образом нос персонажа: тот в максимальном приближении выглядел массивным и крупным, как клюв тукана. В остальном о человеке в кадре мало что можно было сказать. Ну, безбородый, не усач и вроде бы не седой, хотя последнее неточно – не поймешь, то ли у него волосы темные, то ли на лбу тень от надвинутого капюшона худи.

– Еще мотай, – велела Маша. – Он же, наверное, не раз пришел-ушел, давай посмотрим и другие изображения.

Второй раз жилец появился через несколько часов, опять ушел и вновь прибыл уже на следующий день. С телевизором в руках!