Незаметные невооруженным глазом ребята, занимавшиеся пропавшим контейнером, никаких контрактов от японца и не ожидали. Фирма, которую он представлял, даже не фирма, а мощный многомиллионный концерн выпускал готовую продукцию от часов до тяжелой колесной техники, и краснореченские отвалы никак не входили в сферу интересов компании.

Подоплека визита неясно обозначилась только перед самым отъездом дорогого гостя. Поздним вечером, когда все порядочные японцы спят или делают себе харакири, таинственный бизнесмен покинул гостиничные апартаменты без протокола и навестил квартиру на втором этаже дома номер двадцать три на улице Победы.

Встречу зафиксировали, но о чем он шушукался в течение получаса с Алешкиной теткой Александрой Алексеевной, спросить постеснялись. Не из несвойственной деликатности, а из чисто тактических соображений, чтобы не спугнуть, если что. Но японец уехал пустой, так и не напившись и не показав свое истинное лицо. В московском аэропорту его тщательно проверили, но ничего компрометирующего не обнаружили.

Алешки во время вечернего визита дома не было. Танечка и армия ему только предстояли, и он болтался с друзьями по городу. Насчет Александры Алексеевны прояснили, что она увлекалась историей средневековой Японией и даже одно время читала лекции в обществе «Знание», но никакой открытой переписки по этому поводу с настоящими японцами не вела.

Хватать не стали – решили понаблюдать. Через пару дней в Алешкиной жизни появилась Танечка. Их недолгое счастье закончилось спустя две недели. Алешку неожиданно вызвали в военкомат, аннулировали отсрочку до весны по причине тотальной нехватки защитников и забрали в армию.

А Танечка осталась и каждый вечер приходила пить чай к тетке Саше.

***

Где-то очень близко зазвонил телефон. Александра Петровна сбросила пачку накладных с замаскированного аппарата и схватила трубку.

– Да… Да… Ясно… Все!

– Ты ждала звонка? – удивился я.

– Ну… в общем, ждала, – немного смутилась она. – Никакой личной жизни… Ты знаешь, мне пора бежать. Извини.

– Подожди, ты ведь еще даже не доела. Так ты хочешь сказать, что Танечка не от Жанны, а оттуда?

Александра Петровна выбралась из-за стола, подошла и встала рядом. Слишком рядом, и положила руки на плечи.

– Я ничего не хотела говорить. И не должна была. Ты меня вынудил. Так что, пожалуйста – никому.

Что за инсинуации, подумал я. Могла бы и не говорить. И не наваливаться на меня грудью.

– Извини, я, правда, очень спешу. А ты посиди еще минуты три, ладно? Не надо, чтобы нас вместе видели.

Что-то неуверенно-виноватое промелькнуло на ее лице. Пряча глаза, она наклонилась. Руки соскользнули с плеч и зарылись под куртку, коснулись рукоятки пистолета, прокрались за спину, забрались под свитер.

Я почувствовал сквозь рубашку легкое прикосновение ее пальцев. Пальцы пробежались вниз по спине, легонько ущипнули и медленно выбрались наружу.

Александра Петровна торопливо чмокнула меня в щеку и выпрямилась. От нее пахло хорошей косметикой и немного водкой.

Через секунду она скрылась за дверью.

В полном недоумении я потер удостоенную щеку, заросшую двухдневной щетиной.

С чего бы это? Ей, действительно, захотелось со мной целоваться или расхотелось отвечать на вопросы? Но я и не собирался расспрашивать ее про возраст. Я хотел спросить, от кого шифровалась Александра Петровна, разговаривая со мной по телефону. Еще я хотел уточнить про Танечку, и еще… Что же еще?

Я встал и направился к выходу.

Бэллочка, подобно Каменному Гостю, ждала у железной двери. У меня же за спиной не было даже какого-нибудь самого захудалого Лепорелло.