Если этот дом дореволюционный, то здесь должны были быть обширные подвалы, а возможно, что и подземные ходы. И… пруды. Надо поспрошать всех, кто может знать об этом хуторе что-нибудь кроме того, что до войны здесь были охотхозяйство и рыбинспекция.

Подвал был завален каменной крошкой от обвалившихся местами стен. Лестница в подвал шла из большого холла на первом этаже. Сейчас здесь кучи мусора, каменные обломки стен, сгнившие куски стропил, упавшие вниз и рассыпавшиеся от временив в труху, куски обоев, старые газеты. Я поднял один кусок старой газеты… Удивительная вещь, «Губернские Ведомости» за 1898 год! М-да. Если всю эту прессу аккуратно собрать и поизучать, откроются новые пласты знаний о тех временах.

Например, в этом номере уведомление полицейского управления о том, что в городе Херсоне было совершено убийство заместителя городского головы, некоего дворянина Неклюдова, которого нашли мертвым в городской бане, где указанный чин проводил время с девками. Они его и нашли с ножом в брюхе, когда вошли в отдельные кабинеты. Историки увы такие сведения не хранят, а ведь для истории они были бы ценны. Это показатель того, что чиновники во все времена были нечисты на руку, нечистоплотны и собственно распущены в духовном смысле.

Из каменного крошева торчит кусок синей материи, а вот тут же остатки печного кирпича со следами нагара на боках. Что-то здесь не так. Как любил говаривать один известный персонаж: задним местом чую, что-то здесь не чисто.

Я покрутился в этом помещении, разглядывая его с разных ракурсов. Ощущение настороженности не проходило, но и нового я ничего не увидел. Тот же кусок материи, те же обои, обломки старой печи, стеновые блоки вперемешку с остатками цемента и красным кирпичом.

Хотя, стоп! Эта стена была свалена внутрь специально. Вот со стороны коридора следы от ударов в стену чем-то тяжелым и острым. А вот и лом, которым крушили этот кусок стены, так и остался на полу коридора, только покрылся слоем пыли, потому на фоне стены не видно было.

Да, стену свалили специально, и видимо относительно недавно. Обломанные края ракушечника были ещё свежими, не раскрошенными, не округлёнными, как это бывает с обработанными ветрами и дождями углами и краями каменной кладки. Может кто-то хотел обжиться строительными материалами?

Но тогда почему сваленный кусок стены так и не был разобран?

Жаль фотоаппарата с собой нет. Можно было бы сделать пару снимков и покумекать на досуге. Ну да ладно. Поздно уже, ребятне надо по домам, да и мне пора. Завтра с утра приеду уже один, спокойно осмотрю это место ещё раз, да пройдусь по другим объектам, может что ещё бросится в глаза.

Вечером, после теплого душа с душистым мылом, обильного и вкусного ужина из жареной курятины с пирогами, я решил поспрашивать тетушку про этот хутор, который не даёт мне покоя.

– Тётушка, а что ты знаешь про старый хутор возле Верхних Серогоз, там, где раньше рыбинспекция и охотхозяйство были?

– Что знаю? Много чего я знаю про этот хутор, – тётушка налила себе стакан травяного чая и села напротив меня.

– Ну, раз ты заинтересовался, тогда слушай. Я тебе расскажу нашу версию событий, которые произошли с нашей фамилией за эти годы. Разговор будет долгий, так что устраивайся поудобнее и налей себе чаю, – тётушка улыбнулась, отхлебывая из своего стакана.

* * *

– До революции там, где сейчас хутор, стояла помещичья усадьба моего прапрадеда, Василя Спиридоновича Бестужева.

– Вот это д-аа!

– Да, да, мы родом из местных, таврических помещиков. Наш род проживал в этих местах больше 250 лет. До революции все эти территории входили в Таврическую губернию Российской империи. Но, это слишком далеко во времени, как-нибудь потом.