– Почему это профурсетка?

– Не перебивай меня!

Я выдохнул, махнул рукой и обнял Аврору, поглаживая её спину.

– Давай договоримся Звездочка, что ты больше меня не ревнуешь, а я больше на тебя не злюсь, – и я улыбнулся.

– Давай! Если ты мне не будешь давать повода…

– Вот жеж зануда! Пойдем, купим ещё по мороженному, а то у меня во рту пересохло.

– Максик, до чего же я сегодня счастливая!

– Остынь, дщерь божья!

– А ты что, верующий?

– Ага, в Бога, в черта и в такую-то мать!

– Фууууу! Какой ты невоспитанный, Макс. Как же ты станешь офицером, если у тебя такой пробел в воспитании?

– Ну, как-нибудь стану! Не позже следующего лета кстати. И уеду на Север и буду дружить там с белыми медведями.

– Главный старшина Бестужев! К телефону! – проорал дежурный по роте, и я вышел в коридор к тумбочке дневального.

– А кто звонит? – спросил я дневального.

– Начальник строевого отдела, – ответил тот, и я взял трубку.

– Главный старшина Бестужев у аппарата!

– Макс, давай бегом в мой кабинет, тебя здесь отец ждет.

– Есть бегом!

Я положил трубку и побежал к ротному отпрашиваться от самоподготовки. Ротный только голову поднял и спросил:

– Что-то натворил?

– Да нет, иначе бы он сюда пришел, – я не стал говорить, что приехал отец, незачем лишнюю информацию раздавать.

Ротный кивнул.

– Ладно. Иди. Вернешься, доложишь, что там.

– Есть доложить.

Через десять минут я уже обнимал отца, который с радостным видом хлопал меня по плечам, спине, трепал мне волосы.

– Сын! Как я по тебе соскучился.

– Папа, тебе повезло, вот он я перед тобой.

– Да вижу, что передо мной. Как мать мне сейчас завидует, – отец грустно рассмеялся.

– Не злобствуй, у тебя просто больше возможностей. И как говорит тётушка Аграма:

«Отец же кто? Полковник! А Люська кто?»

Мы рассмеялись, вспоминая это наше семейное предание про «Люську»!

– Ну, рассказывай сын, как твои дела? Как учёба?

– Отец. Если бы тебя интересовала моя успеваемость, ты бы просто позвонил, и даже не мне!

– Всё то вы знаете, молодёжь, – отец обернулся к Данилову, – Саша, нам бы поговорить конфиденциально, выдели нам на часик какой-нибудь кабинет.

– Да что вам по кабинетам болтаться, разговаривайте здесь. Я ухожу в учебный городок, так что никто вам не помешает.

– Добро! Но ты ещё вернёшься? Нам с тобой тоже надо поговорить?

– Тогда давай договоримся, ты поговоришь и ждёшь меня здесь, я возвращаюсь и мы едем ко мне, супруга приготовила ужин, возьмем по дороге бутылочку, посидим, поговорим, повспоминаем. Не так часто видимся, Витя! – Данилов встал из-за стола и направился к двери.

– Я так понимаю, моего мнения не требуется?

– Не-а! Раз приехал, значит, попал, как кур в ощип, – рассмеялся капраз.

– Ну что Макс, разговор у нас серьёзный, так что садись, быстро не управимся, – отец подсел к столу и, взяв в руки карандаш, начал его крутить, он всегда так делает, когда волнуется. Надо же, папа волнуется при разговоре со мной. С его-то выдержкой и опытом общения? Значит, действительно очень важно, и от моего решения многое зависит.

– Есть два блока новостей, один хороший, другой не очень, с какого начинать?

– Отец, начни с какого-нибудь, всё равно ты выскажешь всё: и тот, и другой, и ещё и дополнишь своими мыслями, так что разобраться, где хороший, а где не очень, будет трудно.

– Макс, я всё ещё живу в иллюзии, что в нашей семье один я взрослый, так что прости мне это привычку, – отец покрутил карандаш в руках, бросил его обратно на стол, встал и заходил по комнате.

– Итак, по окончании предыдущего этапа операции, Центр изучил все материалы, проанализировал ваши доклады и остался не очень удовлетворёным вашими действиями. Операция по неизвестным причинам была сорвана в самом неожиданном месте. Руководство планировало продолжение операции вплоть до вскрытия агентурной сети и ареста резидента иностранной разведки на «горячем» так сказать, при осуществлении противоправных действий.