— Евочка, ты сегодня выглядишь просто божественно! А цвет лица такой, как будто только из отпуска. Может, тебе он и не нужен? Давай отменим, а то мы без тебя каждый раз невыносимо скучаем и только трудовой и уголовный кодекс мешает держать тебя тут круглогодично.

— А я по делу.
У меня целая стопка с распечатками, в которых анализ моей эффективности — да, у офис-менеджера тоже есть KPI! — у меня бухгалтерские сводки с экономией расходников, у меня отзывы в рабочем чате о том, как стало комфортно работать с новым сортом чая, ссылки на вакансии с зарплатой выше, чем у меня, данные пропускной системы о том, сколько часов я провела последний месяц в офисе.
 И главное — у меня под пяткой старый советский пятак, и я сбегала в соседний офис погладить трехцветную кошку.
Я полностью готова к разговору о повышении.

Срабатывает, конечно, кошка. Или пятак.
Потому что Сергей Андреевич отметает мои попытки вручить ему всю эту кипу бумаг одним движением руки, выбирается из своего начальственного кресла и садится на край стола поближе ко мне:
— Евочка, как ты можешь подумать, что я не замечаю твоей прекрасной работы? Скажу по секрету, — доверительно понижает он голос. — Я не повышал тебе зарплату до сих пор только из-за слухов. И так все говорят, что я благоволю к тебе больше прочих, а если выдать тебе премию или повышение без твоей просьбы, это станет совсем очевидно.
— А вы благоволите? — улыбаюсь я. У нас странные отношения — он меня на «ты», я его на «вы», но флирту это не мешает. — Есть чему становиться очевидным?
— Эх, Ева! Я же видел твоего бойфренда, зачем ты разбиваешь мне сердце! — Сергей Андреевич окидывает меня абсолютно мужским подробным взглядом. Настолько заряженным, что я отметаю нашу последнюю версию о его асексуальности. — Как только бросишь своего увальня, сразу приглашу тебя на ужин.
— Зачем мне его бросать? — теряюсь я. Это какой-то новый заход, раньше такого не было.
— Потому что ты в последний месяц задерживалась не только из-за реорганизации — кивает он на мои распечатки. — Неужели ты думаешь, я правда совсем тебя не замечаю? Какие у тебя потухшие глаза по утрам, когда ты приходишь, и как они разгораются днем. И снова тухнут, когда собираешься домой. Ты оттягиваешь этот момент как можешь, это очень заметно.
Он говорит это без насмешки и совсем не флиртующим тоном.
Озабоченно говорит, так что я полностью теряюсь и не понимаю — это серьезно?
Он серьезно?
Вот это повод задуматься.
Сергей Андреевич кивает мне:
— Обсудим этот вопрос на будущей неделе, когда все устаканится.
Надеюсь, речь все-таки о повышении, а не ужине, когда я брошу Олега.

После работы я решила забежать в магазин. За вином — отметить не очень отрицательный ответ начальства.
Побросала в корзинку спагетти, соленую рыбу, помидоры, авокадо. Тщательно выбрала две бутылки вина — сегодня пусть будет французское. Зашла за творогом и йогуртами и, выбирая их на полке, отдернула руку, чуть не задев десерт «Эрба».
Его брать было нельзя. Ни в коем случае.

Я ела его всего два раза в жизни.
Когда купила на первую свою настоящую работу в офисе два стаканчика, поставила в холодильник, один съела в обед, другой собиралась завтра. Но вернувшийся из командировки в Лас-Вегас большой босс, проигравшись там в пух и прах, решил сократить всех «дармоедов». Офис-менеджер попадал в этот список по определению.
Уходя я убрала второй стаканчик в сумку вместе с конвертом, в котором лежали мои «отступные».
Мутноглазый парнишка-наркоман, который приставил к моему горлу лезвие ножа в подъезде, десерт брать не стал. Только конверт.