Однако вернемся к нашей теме: в 1993 году Мильштейн опубликовал книгу «Crisis and Its Conclusion», а затем – целый ряд других трудов, в которых высказывается против концепции Израиля. По его мнению, эта основная концепция, породившая многие другие, гласит: у системы обороны Израиля нет возможности военным путем победить. Он пишет, что одной из причин начала Войны Судного дня была «Война на истощение». Через два года после ее начала, в августе 1970 года, израильтяне вступили с египтянами в переговоры, а потом заключили договор о перемирии. Мильштейн подчеркивает, что военное командование, в частности начальник генштаба Хаим Бар-Лев и министр обороны Моше Даян, заявляло, что перемирие является нашей огромной победой, и египтянам не удалось «довести нас до истощения». А на самом деле, утверждает историк, египтянам не только удалось истощить израильские силы, но и подорвать боевой дух в обществе: именно в этот период начали возникать всевозможные «миротворческие» организации типа «Шалом Ахшав»46, которые требовали немедленного прекращения всех военных действий. Начало этому движению положило так называемое «письмо восьмерых», написавших главе правительства Голде Меир, что они не хотят больше воевать. В тот период уходит корнями современный отказ от службы в израильской армии.

Но самое главное, по мнению Мильштейна, заключается в том, что это соглашение позволило египтянам тщательно подготовиться к предстоящей войне. Они не выполнили ни одного своего обещания, хотя обязались не выдвигать ракеты к Суэцкому каналу. И именно ракеты, которые они подвели вплотную к каналу (в нарушение соглашений), послужили надежным прикрытием для высадки пехоты и техники на восточный берег Суэцкого канала.

Египтяне, согласно Мильштейну, не скрывали своих агрессивных намерений. Наблюдая за их действиями, можно было безошибочно прийти к выводу, что они готовятся к войне, но израильтяне предпочитали это не видеть из-за «концепции». «Какова основная задача любой войны?», – спрашивает Ури Мильштейн и отвечает, что в нашем случае «главной задачей является сломить дух врага и его желание уничтожить государство Израиль, но за 55 лет нам так и не удалось сломить желание арабов уничтожить нас».

Такая точка зрения не нова, еще фон Клаузевиц47 писал, что: «введение… в философию войны принципа ограничения и умеренности представляет полнейший абсурд».

Карл фон Клаузевиц

Другими словами, он культивировал применение силы без всякого ограничения и без учета того, во что это обойдется. «Война – дело опасное, и заблуждения, имеющие своим источником добродушие, для неё самые пагубные». Вопрос заключается в том, проявило ли руководство Израиля «добродушие» или, быть может, правительство действовало исходя из каких-нибудь иных соображений? Ведь тот же фон Клаузевиц писал, что война является лишь продолжением политики! Правительство Израиля, на мой взгляд, вело себя в высшей степени ответственно и до, и после войны: несмотря на тяжелые военные потери, гражданское население страны не пострадало и государство вышло из войны не истощенным, а гораздо более сильным. Законы военной стратегии говорят, что если государство добивается не завоеваний, а лишь обеспечения своей безопасности, то в этом случае победой является устранение угрозы, когда противник будет вынужден отказаться от своих агрессивных намерений. Разбитые арабские армии убедились в бесперспективности войн с Израилем. В чем же тогда заключается вина политического и военного руководства Израиля тех дней?

Наверное, только ленивый не бросил камень в сторону Голды Меир и Моше Даяна после Войны Судного дня.