На мое предложение миссис Дрю не отвечала. Она неподвижно сидела на кресле возле меня, а ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.

– Или что-то не так? – поспешил узнать я.

– Тогда жду вас вечером на палубе, когда все уже уснут. Не хочу, чтобы ходили слухи.

– Что ж, и мне они ни к чему. До свидания, миссис Дрю.

Поцеловав ее руку, я поспешил удалиться из каюты. Теперь времени становилось еще меньше. Утром, пока спал мой сосед Оливер, я читал дневник Оскара, днем спал, а вечером и ночью писал портрет. Странное чувство не покидало меня: за свою жизнь я написал уже более сотни таких картин, последние делал на автомате, а теперь со мной творилось что-то не то. Я нервничал, боялся взять кисти в руки, будто совсем забыл, как это делается. Мой разум, мое сознание разделились на два лагеря: одни говорили, что нужно сосредоточиться на работе, отвлечься от всего того, что было, а другие постоянно напоминали о жизни Оскара, о его детстве. Так, желая не потерять работу и побыстрее узнать о моем покойном друге, я практически перестал спать. Почти ничего не ел, еда как-то совсем не шла в мое горло. Я ощущал боль и слабость лишь тогда, когда оставался один на один с самим собой. А это было только во сне. Когда я был с миссис Дрю, я был поглощен этой хрупкой рыжеволосой девушкой, а когда лежал в каюте, то прошлое моего друга заменяло мне настоящее.

Так и пролетела первая неделя моего нахождения на корабле. И да, картина была тоже почти готова. Оставалось лишь внести небольшие правки в работе. В каюте стало совсем темно, а это означало, что мне пора собираться на палубу. Миссис Дрю опаздывала. Признаться, я даже начал немного привязываться к ней. Наверное, человеческого общения не хватало мне уже давно. Все эти последние события просто сводили меня с ума, а тут она – чистый человек, который не мучает вас кучей вопросов, не заставляет сидеть и думать о том, какой ты человек и что ты сделал в этой грёбаной жизни. Легкость в ней была, что ли. Не знаю.

Прошло уже больше часа, а она еще не появлялась. Я уже говорил, что когда я остаюсь один на один с самим собой, все мои раны дают о себе знать в троекратном размере. Так было и сейчас. Я почувствовал, как невыносимая и атакующая слабость пробежала по всему моему телу, прежние ссадины начали ныть, да еще этот кашель…

Спустя еще час я понял, что она уже не придет. Появился еще один человек в моей жизни, который вызывал у меня неподдельные чувства. Мне ничего другого не оставалось, как вернуться обратно в каюту. Хотя, признаюсь честно, было желание пойти к ней, узнать, что же случилось.

Но тут я услышал, как по палубе тихонько застучали каблучки. В воспоминании сразу возникло то злостное утро, когда я сидел один на перроне и слушал, как люди топчут асфальт. Неожиданно мое сердце отозвалось новой порцией колющей боли.

– Вы еще здесь? Я боялась, что вы ушли, – чуть не плача, начала она.

Миссис Дрю выглядела как-то не так, не как обычно. Волосы ее были растрепаны, а тело прикрывал распахнутый халат, за которым виднелся кусочек пижамы.

– Что-то случилось? Я думал, мы закончим сегодня картину с вами? – озабоченно спросил я.

– Ничего, ничего такого, о чем бы вам следовало знать, – строго сказала она. – Но нам лучше уйти отсюда. Пойдемте.

– Но куда мы идем?

– К вам в каюту, там и закончим. Или вы не хотите получить свои деньги?

Было видно, что что-то произошло с ней до нашей встречи. Даже во время нашего диалога она не могла стоять на месте. Постоянно ходила взад и вперед, пытаясь успокоиться.

– Но у меня там спит Оливер – мой сосед.

– Ничего, вы попросите его выйти. Поспит на палубе один день, ничего не случится. Я и ему заплачу за такую жертву, – даже при своей миниатюрной комплекции она умудрялась вести себя очень властно. Мне ничего не оставалось, как только подчиниться. Тем более, я был жутко рад ее видеть снова. Может быть, и в последний раз.