Это был блеф. Наглый и импульсивный блеф, сопровождающийся внутренним напряжением и нарастающим волнением. Мне требовалось узнать подробности, а, ввиду отсутствия у меня воспоминаний, важные факты от меня могли утаить или вообще их переиначить. Поэтому требовалось действовать напористо, играя на чужом страхе, и быть при этом очень убедительной.

Похоже, актерский факультет плачет не только по госпоже Ерише, но и по мне, потому что пузач проникся. В искусстве уничтожения взглядом я преуспела уже давно, и сейчас оно сыграло мне на руку. Бедняга даже вспотел и, достав из кармашка рубашки платочек, промокнул им лоб и лысину.

Даже забавно – такой важный дядька трясется перед какой-то девчонкой с хвостом…

Норт тем временем придвинул к столу еще один стул и, сев на него, обратил на начальника внимательный взгляд.

– Ты приехал к нам десять лет спустя, поэтому не знаешь, – теперь уже избегая прямо на меня смотреть, проговорил начальник, обращаясь к старшему зерру.

– Я видел ее дело, когда разбирал документы, – произнес Норт. – Изучал его, к тому же слухи еще долго ходили, поэтому кое-что все-таки знаю.

– Вы долго будете говорить обо мне в третьем лице? – напомнила я своем присутствии. – Я все еще жду ответов.

 Судя по виду, пузач бы лучше пробежал десяток километров, чего в жизни своей явно не делал, чем стал бы мне что-то объяснять. Но, видимо, Акира… в смысле прежняя я здесь имела действительно устрашающую репутацию, поскольку игнорировать меня он не стал.

– Госпожа ликой, – произнес со всем уважением. – Предлагаю вам лично ознакомиться с материалами, которые очень кстати захватил с собой старший зерр. Слова бывают пусты, а бумаги – это факты.

 Замечание было справедливым, и я, приняв из рук Норта папку, принялась внимательно изучать ее содержимое. Как оказалось, здесь на меня собрали целое досье. Если верить написанному, я прожила в Морегорье аж целых тридцать лет. За оный срок Акира (все-таки решила нас пока разделять, так было проще) умудрилась стать настоящим врагом народа, вызывающим ужас одним упоминанием своего имени.

Опять же, если верить написанному, Акира за свою жизнь преступила закон более ста раз, ей неоднократно предъявлялись обвинения в запугиваниях, нелегальной торговле эликсирами, нанесении ущерба бесчисленным количествам общественных заведений и, как вишенка на торте – массовом убийстве.

– Чего?! – прочитав об убийстве, я едва не подскочила. – Массовое убийство с особой жестокостью? Она.. в смысле я не могла такого сделать! Это ошибка!

– Ну… – протянул начальник. – Вы и в то время не сознавались в содеянном. Твердили, что вас подставили, но все факты говорили об обратном.  

– Меня за это казнили? – уточнила я.

Он кивнул:

– Видите ли, госпожа ликой… вас не только казнили, но при этом еще и провели соответствующий ритуал, чтобы вы в последний раз переродились в параллельной реальности, и там же обрели свое вечное пристанище. Вы и так исчерпали все свои перерождения, а уж после такого…

– Тем не менее, я здесь, – прищурившись, перебила я. – И, полагаю, раз за свои прошлые прегрешения я уже сполна рассчиталась, умерев, то теперь свободна от всех обвинений?

Пузач нервно кашлянул.

–  Ну, в общем-то… пожалуй, что да.

– Чудно, – тщательно подавляя мысли о том, что, возможно, натворила в предыдущих жизнях, я сосредоточилась на настоящем. – Тогда у меня имеются другие вопросы. Начнем с того, где я жила в Морегорье. У меня был дом?

Кажется, резкой сменой темы я поставила мужчин в тупик. Они молча переглянулись, после чего вместе на меня воззрились. Норт, судя по виду, так и вовсе не понимал, как я могу быть такой спокойной после всего, что узнала.