Я вошел в предбанник, затем в баню. В лицо пахнуло изрядно согретым воздухом, на печи весело шипел бак с водой. Поднял крышку – вода почти закипала. Я подбросил дров в печь, чтобы печь не остывала, и довольный вернулся к домику.

– Геннадьич, дружище, объявляем праздник души и тела. Можно идти мыться, однако, – объявил я и начал собирать белье, полотенце, бутылку пива, тапочки, складной полиуретановый коврик и прочие нужные в баньке вещи. – Ствол пока не беру, хотя и нарушаю правила внутреннего распорядка на домике – куда только возможно идти с ружьем. Знаю точно, – в этот раз налета не будет, хотя были такие приколяхи, – радовался я предстоящему празднику души и тела, и с этими словами покинул домик.

Банька надулась в ожидании страждущих. Я с благоговением и трепетом открыл предбанник, вошел внутрь и вновь закрыл его на липучку, отгородившись от мира брезентовыми стенами. Приоткрыл полог в баню, предбанник наполнился теплом, стало даже жарко. Я повесил полотенце на спинку одного из кресел, снял и уложил туда же куртку, нашел место всем принесенным вещам. Присел в другое, разулся и начал расставаться с уже изрядно надоевшей грязной одеждой. За брезентовыми стенками было довольно свежо, здесь же на лбу и висках начали проступать капельки пота. Надев тапочки, прихватив с собой шапочку, я вошел внутрь. Приятное тепло окутало меня с ног до головы. Аккуратно ступая по уложенному на землю настильчику, я прошел к полочку, застеленному полиуретановым ковриком, и уселся на нем. Вверху было довольно жарко, но надевать шапочку еще не требовалось. Тело стало словно покалывать иголочками, по телу потекли тоненькие ручейки пота. Только сейчас ощущаешь всю прелесть возможности порадовать себя настоящей банькой. Нам несколько дней подряд пришлось плотно поработать физически, мы обильно потели, и это явно не добавляло комфорта в мироощущениях. Тело словно покрылось застывшей липкой пленкой, немытая давно голова тоже требовала водных процедур. Сейчас пока только струйки пота пытались размыть эту пленку, но силы были пока не равны. Пленка, будто рыба-прилипала, упорно не хотела покидать понравившееся тело.

Наслаждаясь теплом бани, я решил усилить ощущения, для этого взял ковшик, набрал немного воды из бака и плеснул на раскаленную печь. Она была изрядно разогрета, и вместо шипения раздался характерный треск. Мгновенно в бане стало жарче на порядок, тело обдало сильным, но приятным жаром. Ручейки пота увеличились, их стало больше и противная пленка начала сдавать свои позиции. Я растянулся во весь рост на полке, еще плеснул воды на печку. Она недовольно затрещала, опять превращая воду в сухой пар.

Стало настолько жарко, что пришлось защитить голову шапочкой. Это ощущение может стать понятно только тем, кто хотя бы раз бывал в подобной ситуации. Тело освобождалось от всего чуждого и лишнего, стремилось к первозданной чистоте, и я решил помочь ему при помощи замоченного заранее в кипятке веника из веток кедрового стланика. Я вновь уселся на полок и с упоением предался старинной русской забаве, граничащей с мазохизмом, – массажу вспотевшего тела при помощи стланикового веника в условиях высокой температуры. Под смачные звуки от ударов веником тело, словно змея, освобождающаяся от старой кожи, теряло все то лишнее, что приобрело за все дни пребывания в десятой вечности. Временами я повизгивал и даже орал от охватывающего меня дикого удовольствия. Сильный жар держится в баньке недолго, он быстро выходит через разделку или остывает от земли. Поэтому минут через пять я еще раз поддал парку тем же способом и провел еще один раунд стланиковой атаки на свой томящийся от удовольствия организм. Кончики иголок стланика покалывали кожу, это приносило дополнительное удовольствие.