– Да, в Школе Свирепости, – честно ответил Ливий.

 Похвала едва не слетела с губ Бирэнны. Ей хотелось сказать: «Молодец!» или что-то в этом роде, ведь сделать такое зелье в Школе Свирепости – действительно неплохой уровень. Конечно, Бирэнна сдержалась. Было ли хоть слово правды от этого парня?

– Сделай Зелье Четырех Стихий, – сказала Бирэнна. – Рецепта такой мелочи у меня нет, покажу сама. И возьми рукава и фартук, без них здесь работать нельзя.

 Алхимическая печь наполнилась ярью девушки, порождая синее пламя. На чудо магомеханики Ливий смотрел с легкой завистью – его Стихийная печь была куда проще.

 Бирэнна сделала несколько пассов рукой, подготавливая материалы, а потом направила их в печь. Может, Ливий никогда и не делал Зелье Четырех Стихий, зато суть отлично понимал, ведь она была общей для всех Зелий Стихий.

 Добавлять ингредиенты надо по очереди. Каждый компонент – концентрация стихийной силы, поэтому один надо дополнять другим, уравновешивая всю схему зелья.

 И чем больше компонентов, тем сложнее достичь баланса.

 Сначала шел компонент стихии льда – камень Дэмоу из северных земель. За ним шел Лимитт красный, восточная трава, ответственная за огонь. Пламя топило лед, подавляя силу предыдущей стихии. Затем шла стружка черного металла, олицетворявшая элемент земли. Огонь подавлялся, и тогда в ход шел последний элемент – цвет Розерии, особого растения, которое никогда не прикрепляется корнями к земле и путешествует с ветром по Великим степям. Конечно, Розерия была элементом воздуха, способным развеять землю.

 Зелье Четырех Стихий Бирэнна изготовила всего за минуту. Даже не вспотев, девушка затушила печь и отставила флакон в сторону.

– Теперь ты. Знаешь хоть, как Стихийной печью пользоваться? – спросила Бирэнна.

– Знаю, у меня есть одна, – ответил ей Ливий, подойдя к печи.

– Получил как награду в Школе Войны? А говорил, что не занимался алхимией, – «подловила» парня Бирэнна.

– Я не врал ни разу. Печь получил в торговом павильоне Школы Свирепости, как раз за то, что сварил Зелье Трех Стихий, – ответил немного грубо Ливий. Тон девушки начинал слегка раздражать, и даже Волка могло такое вывести из себя во время сложной и кропотливой работы. Алхимии требовалась хорошая концентрация – это понимал любой алхимик. Поэтому Бирэнна замолчала. Ливий уже приступил к варке зелья и не видел лица девушки. А зря: посмотреть было на что.

  Идущие по пути боевых искусств обычно хорошо скрывают эмоции. Но есть такие, чей характер не позволяет сдерживать себя. Бирэнна относилась как раз к таким людям, ей просто не хотелось прятать свои эмоции. И сейчас, услышав слова Ливия, лицо девушки налилось красками.

«Неужели это тот, о ком говорил отец? Нет, не может быть…Или может? Он сказал мне, что отдал Стихийную печь какому-то талантливому юноше, но это было так давно…Неужели этот охранник – и есть тот талант? Мой отец считал, что он может стать моим мужем?!», – думала Бирэнна, нервно поглядывая на действия своего суженного.

 «Да-а, моей печи до этой далеко», – подумал Ливий, запуская ярь внутрь артефакта. До этого дня Волк считал свою печь чуть ли не вершиной магомеханики, а сегодня его ткнули носом в самое настоящее совершенство. Контроль печи в лаборатории номер семь был лучше в два раза, как и процесс очистки. Работать с таким артефактом – одно удовольствие, Ливий это здорово оценил, поместив первый ингредиент в печь.

«Может, открыть Меркурий?», – подумал Волк, и тут же погнал эту мысль прочь. Он мог обойтись и без алхимической планеты. Когда-то давно Ливий приготовил Зелье Трех Стихий с помощью Меркурия, только время шло, и Волк совершенствовался даже тогда, когда не занимался алхимией. Контроль яри вырос в десятки раз, запас яри – так вообще, наверное, в сотни. Создавая Зелье Четырех Стихий, Ливий не чувствовал никаких проблем. Так, поработав в спокойном темпе, через десять минут Волк поставил свой флакон рядом с флаконом Бирэнны.