…После того памятного дня рождения внешне ничего не изменилось. Он только помнил, что Наташа стала иногда спрашивать, как поживают его товарищи. В этом не было ничего странного. Только вот почему-то разговор всегда переходил на Зубова. Например, однажды она поинтересовалась, есть ли у Володи девушка. «Не знаю», – отвечал Федор. – «Ну, вот! – насмешливо говорила Наташа. – Друзья называется! Ничего друг о друге не знаете!» – «А почему я должен знать?» – удивлялся Федор. – «Если человек – твой близкий друг, ты должен знать, что его волнует и что интересует», – назидательно говорила его подруга. – «Книжки его интересуют», – снисходительно отзывался Федя. – «Вот! Интеллигентный человек, – поднимала палец Наташа. – А тебя что интересует?» – «Ты меня интересуешь!» – кричал Федор и начинал хватать Наташу за мягкие места. Она заливисто смеялась и уворачивалась от Федькиных лап, но не слишком старательно. И разговор о Зубове на время прерывался.

…Федор посмотрел на часы. Человек, которого он ждал, опаздывал, а капитан Кантемир этого не любил. «Что он себе позволяет!» – подумал он с раздражением и заказал себе ещё джину…

…В марте 1986 года Федор и Наташа, наконец, поженились. Расписались в ЗАГСе на Ленинградском проспекте, а банкет устроили в этом самом ресторане. Гостей было человек пятьдесят, некоторых из них Федор увидел в первый и последний раз. Получилась вполне обычная советская свадьба с хлебом-солью, похищением невесты, выкупом и прочей чепухой. Федор сильно напился, и в первую официальную ночь секса с женой у него не было. Впрочем, он не очень на этот счёт расстраивался. Через день молодые отправились в короткое свадебное путешествие в Ригу, где и наверстали… Но кое-что омрачало счастливые воспоминания Кантемира о поездке на взморье. Правда, связано это было не с Зубовым, а с… КГБ. Ещё в институте Федя Кантемир стал осведомителем. Его отношения с органами были не менее сложными и увлекательными, чем его отношениями с женщинами. Федя рос в семье простых инженеров без денег и связей и к восемнадцати годам уже хорошо понимал, что, если будет просто катиться по проложенным рельсам, то впереди его ждёт довольно серая жизнь. Высшими достижениями в ней будут малогабаритная квартира в панельной многоэтажке, «дача» – фанерная халупа на шести сотках в пятидесяти километрах от Москвы и «Запорожец». Между тем, как и многие люди, в глубине души Федя Кантемир считал себя выдающимся человеком, заслуживающим удивительной судьбы. Но при этом полагаться исключительно на индивидуальные усилия ему казалось ненадёжным. Он мечтал стать частью силы, которая поддержала бы его и подняла над толпой. Идеи при этом не имели особого значения, главное чтобы это была могущественная, внушающая почтение и страх организация. Вариантов в позднебрежневском Союзе было немного, а если уж быть совсем точным, то всего два – вооружённые силы и спецслужбы. Военных Федька всегда недолюбливал, считал их туповатыми. А вот кэгэбисты – совсем другое дело, поэтому он их и выбрал. Однако из разговоров с друзьями и знакомыми Федька знал, что в Комитете не очень жалуют «инициативников», относятся к ним снисходительно и, как правило, не дают хода. Всевидящий и всеведущий КГБ сам находил тех, кто был ему нужен. Значит, следовало привлечь к себе внимание, и Федька придумал, как это сделать. Единственный предмет, который Кантемир любил и по которому хорошо успевал и в школе, и в институте, был английский язык. Ко второму курсу Федор говорил почти как native speaker. Он холил и лелеял свой английский: много читал и использовал любую возможность, чтобы попрактиковаться. Ходил на всевозможные торговые и промышленные выставки просто для того, чтобы поговорить с носителями языка. Связался с Обществом дружбы народов, и его стали приглашать на встречи и диспуты с делегациями иностранных студентов, приезжавшими в Союз. На последнем курсе стал подрабатывать гидом на ВДНХ, водил экскурсии и рассказывал иностранцам о достижениях народного хозяйства. Федор знал, что, где бы он ни встречался с иностранцами, рядом всегда были люди из Комитета, в поле зрения которых он мог попасть. Так оно и случилось. В апреле 1983 года, когда Федя учился на третьем курсе, ему позвонили и пригласили прийти в приёмную КГБ в Фуркасовском переулке. Там его встретил обходительный молодой человек с незапоминающейся внешностью, который представился Сергеем Ивановичем. Он предложил Федору сотрудничать. «Пока на общественных началах», – сказал Сергей Иванович. Кантемир согласился. Так началась его карьера в органах госбезопасности. Несколько лет это было совершенной тайной. Федор не рассказал о визите на Фуркасовский никому, даже матери. И только женившись на Наталье, он решился, наконец, ей открыться. Та встретила известие довольно холодно. Очевидно, мысль, что она все эти годы спала со стукачом, её не грела. Разумеется, ни сама Наташа, ни её родители не были диссидентами, они были мирными обывателями. Но, как большинство советских интеллигентов, они испытывали к безопасности смешное чувство страха и брезгливости.