– Бортникову? – Борис постарался, чтобы голос его звучал равнодушно.

– Ну, да! Такая брюнетка невысокого роста… Она училась на экономическом факультете. Слегка замороженная. Царевна-несмеяна. Ты ведь, кажется, был в неё влюблён?

– Да, было дело, – как будто неохотно согласился Борис. – В неё многие были влюблены.

– Но только не я! Она была не в моем вкусе.

– Вот как?

– Я предпочитал светленьких. Кстати, у этой Риты подруга была – блондинка. Они все время ходили вместе… Её Людой звали, вот только фамилию не вспомню… Что-то на «о»…

– Остаповская, – сухо сказал Борис. – Люда Остаповская.

– Точно! Остаповская! Её ещё на последнем курсе из института попёрли, Остаповскую эту. Говорили даже, что чуть ли не дело какое-то завели… В общем тёмная была история.

– Да, что-то такое смутно припоминаю.

– А вот мы с этой Людой и некоторыми другими известными тебе персонажами иногда гуляли у Бортниковой на даче на Николиной горе. Когда родителей поблизости не было… Отец у этой Риты был какой-то большой шишкой – то ли военный, то ли кэгэбист, не помню… Суровый такой дядя, я один раз видел его мельком – в кожаном пальто и дорогой меховой шапке. Дома перед ним все по струнке ходили.

– Интересно, я не знал…

– Да! А сразу после института Маргарита наша вдруг пропала с горизонта – ни слуху, ни духу! Помнишь, тогда, после института все ещё как-то поддерживали связь, перезванивались, рассказывали, кто и где. А про неё никто ничего не знал! Как в воду канула!

Борис слушал товарища, не перебивая.

– И тут вдруг этой осенью нашлась бабушкина пропажа! В социальных сетях!

Борис с усмешкой посмотрел на Раша.

– Ты же говорил, что социальные сети – зло…

– Говорил и говорю, – подтвердил Рашид. – Но что делать, если тебе все вокруг только и говорят: «Я напишу тебе в „Одноклассниках“». Пришлось завести аккаунт… Так вот, в ноябре получаю письмо от «rita bortnikova, vienna, ausrtia». Так латиницей и было написано.

– Вена? – воскликнул Борис. – Так она за границей!

– Натюрлих!

– В Австрии?

– Да. Во куда её занесло!

– И что она там делает?

– По-моему, ничего. Мужнина жена.

– Вышла замуж?

– Да.

– За австрийца?

– Ага! Он – то ли скульптор, то ли архитектор. Они познакомились в Москве, а потом поженились и уехали. Это было почти сразу после института, поэтому никто толком и не знал, куда она делась.

– Понятно.

– Но это ещё не все! Накануне Нового года она написала, что будет в Москве, и предложила встретиться… Написала, что остановится на квартире… Какой-то её друг предоставил ей в распоряжение квартиру. И это где-то здесь недалеко, на Патриках. У меня адрес записан…

Рашид остановился и стал рыться в карманах пальто. Борис смотрел на него, не отрываясь. Наконец, приятель выудил из кармана телефон и начал тыкать пальцем в кнопки.

– Я адрес в телефон забил, а то бумажки вечно теряю, – пояснил Рашид. – Ермолаевский переулок, дом 5, квартира 20. Где это?

– Ермолаевский переулок, – повторил вслух Борис. – Это близко, сейчас прямо, а вон там, у светофора, – направо. Ты к ней зайдёшь?

– Не сегодня, – ответил Рашид, пряча телефон обратно в карман. – Как-то неудобно, надо было бы предупредить заранее.

– Ну, что же, увидишь её, передавай привет от Бори Плотникова. Хотя, наверное, она меня не помнит.

– Передам непременно, – пообещал Рашид. – Ты куда теперь?

Борис неопределённо махнул рукой.

– Прогуляюсь до Нового Арбата. В Дом Книги загляну. А потом к сестре зайду ненадолго.

– Ну, будь здоров!

– Давай.

И приятели разошлись. Рашид двинулся налево в сторону большой Бронной, а Борис пошёл прямо по направлению к Спиридоновке. Он быстро миновал замерший пруд, прошёл ещё немного и остановился. Мороз пощипывал уши и щеки. «Ермолаевский переулок, дом 5, квартира 20», – пробормотал он, развернулся и зашагал обратно. «Когда я в первый раз увидел Риту, тоже была зима, зима 1980 года, – думал Борис, шагая по узкому тротуару вдоль вереницы засыпанных снегом автомашин. – Случайно столкнулся с ней в институте. И сначала я увидел не её, а отражение в зеркале. А она увидела в зеркале меня. И мне показалось, что… Что мне показалось? Интерес? Вопрос? Что я такое себе вообразил?»