– Мне очень жаль. Надеюсь, она поправится, – искренне сказала я.

– Я тоже очень на это надеюсь. Тяжело будет девочке в двенадцать лет лишиться ноги.

В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь звоном столовых приборов и тихо, почти бесшумно, передвигающейся прислуги. Я без особого энтузиазма жевала потрясающе приготовленное мясо и думала о том, что это, действительно, ужасно – остаться без ноги в таком юном возрасте. Алекс однозначно заслуживал уважение за проявление такого чувства, как сострадание. В отличие от Ричарда, который, видно, не жаловал тему чужих страданий.

– Почему в прессе до сих пор нет ничего о твоём предстоящем назначении, – спросил он. Ты согласовал дату мероприятия?

– Согласую на неделе. Прессой займётся Мур.

– Что за назначение?

– Алекс будет назначен на должность президента корпорации. Формально он и так выполняет все присущие этой должность функции, но требуется официальное подтверждение, – абсолютно бесстрастным голосом ответил мне Ричард, но я слишком хорошо его знала и могла заметить еле уловимые нотки гордости.

Я не была удивлена. Алекс всегда ставил себе цель и чётко шёл к ней. Казалось бы, с таким отцом сложно сбиться с намеченного пути, но по Алексу было видно, что он буквально горел идеей совершенствования методов протезирования, и судя по всему, даже в противовес мнению отца. Пока последнее слово осталось за Ричардом, но думаю, только пока. С Миллером-старшим очень тяжело прийти к компромиссу. Он неприступен. Но когда-то и Троя пала.

– Вивиан, расскажи ещё о Лондоне. Тебе понравилось там жить? Завела друзей? – отчим решил вернуться к более безопасной теме.

Как я заметила, про клинику никто и слова не сказал. Вероятно, эта часть моей жизни, в которой я чуть не подохла от ломки и одиночества, не самая подходящая тема для обсуждения за столом знати.

– Понравилось. У меня осталась в Лондоне подруга Лекси. Она стилист.

– Не густо, – усмехнулся Алекс.

Я пристально посмотрела в его льдистые глаза.

– У меня есть близкий человек, – сказала я, с наслаждением наблюдая, как злая усмешка покидает его красивые черты лица и превращается во что-то злое и опасное. – Мы познакомились в клинике.

Воздух в гостиной резко сгустился осязаемым облаком. Молчали все, даже Молли застыла и не шевелилась, чувствуя ощутимую угрозу, исходящую от моего сейчас крайне недоброжелательного сводного брата.

– Кто он? – требовательно спросил Алекс.

– Мой лучший друг.

Градус драматичности момента неуклонно поднимался вверх, пока Алекс нещадно сверлил меня взрывоопасно агрессивным взглядом. Я, не отрываясь, смотрела в ответ. Только если его взгляд выдавал раздражение, непонимание и злость, моё лицо было абсолютно бесстрастным. Меня не волновало, что он подумает. И это был второй обман.

– Ничего не меняется, Вивиан, – язвительно начал он. – Ты все так же не умеешь заводить правильных друзей. Тебя отправили туда не дружбу заводить. Хотя, какая дружба, в таких местах одни…

– Алекс, – перебил его Ричард. – Остынь.

– В каких таких? – не обратила я на отчима никакого внимания. – Просвети.

– Дай подумать, – он показательно задумчиво постучал указательным пальцем по губам.

– В таких, где слабохарактерные наркоманы, готовые за дозу на…

– Алекс! – рявкнул Ричард, ударив кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки. – Успокоился, я сказал!

Я поднялась из-за стола. Во мне рос гнев в арифметической прогрессии. Внутренняя стерва взяла меч и надела доспехи, готовясь к самым кровавым расправам. Её щеки раскраснелись, а глаза налились кровью, пока она, размахивая мечом, готовилась к показательному наказанию. Настоящий ангел возмездия.