– “Молодёжная наркомания в трансформированном американском обществе: состояние и пути её решения”.

Я так и замерла с лаймом в руке и не могла поверить, что он случайно завёл эту тему. Я была уверена – он знал. Джеймс напротив тоже напрягся. У меня возникла мысль, что его невеста однозначно не в курсе его прошлых увлечений. Он что, не знал тему её диссертации?! Или просто опасался, что Алекс выкинет что похуже?

– Прекрасный выбор, Хлоя, – бархатным голосом похвалил её Миллер. Я сильно сжала руку в кулак, до боли впиваясь ногтями в нежную кожу ладони. – Тема действительно очень актуальная. Половина современной молодёжи шлюхи и наркоманы. Ты не принесёшь пользу сгнившей части общества, но, вполне возможно, спасёшь другую.

– Спасибо, Алекс, мне очень приятно, – тёплая улыбка коснулась её губ, и она смущённо опустила глаза в пол.

Меня сейчас стошнит.

Мой пульс резко подскочил и забился пронзительной сиреной в моих ушах, а в недрах моей души зародилось нечто чёрное и склизкое. Оно разрасталось с неимоверной скоростью и готово было поглотить все живое на своём пути. Я отложила в сторону дольку лайма и приложила ладонь в область груди, будто боялась, что оно вырвется на свободу.

Он хотел унизить меня и Джеймса и сделал это очень тонко. Одним выстрелом – две мишени. Браво, Алекс. Я бы похлопала ему стоя, но все, что я хотела, это запустить чёртову стопку ему в голову, а этой милой до скрипа зубов Хлое выдрать все патлы.

Беатрис, чувствуя, что я на грани, в успокаивающем жесте положила мне руку на ногу и, наклонившись ко мне, прошептала:

– К черту их всех, пошли танцевать.

Я не хотела танцевать, но и позорно сорваться при всех и испортить день рождения мне хотелось ещё меньше. Пока Трис, повернувшись к Нейту, рассказывала ему о наших планах, я выпила ещё одну стопку, всячески игнорируя обжигающий взгляд со стороны. Я больше не хотела его и не хотела на него смотреть. Он будто окунул меня в ведро с ледяной водой и привёл в чувство, развеяв все наивные мечты. Даже внутренняя стерва не смогла найти ему оправданий и, отвернувшись к стенке, тихо всхлипывала от незаслуженного унижения.

Мы с Трис спустились вниз. Она хотела обсудить то, что сейчас произошло, но я лишь махнула рукой и предложила поговорить в другой раз. Я боялась, что от наших откровенных разговоров я не смогу сдержаться и жалко разревусь. Мне даже себе было сложно признаться, что он, не напрягаясь, прорвал сразу несколько линий моей обороны.

На танцполе было не протолкнуться. Десятки взмокших тел извивались под динамичную музыку в ультрафиолетовой дымке прожекторов, но с каждой новой стопкой и новой песней я все больше входила во вкус. Картинка передо мной размазалась, и я не могла сфокусироваться на чём-то конкретном. Мои движения становились менее контролируемыми и более развязными. Мы с Трис периодически исполняли эротический дуэт сомнительного качества, обнимались и шептали на ухо друг другу что-нибудь непристойное про окружающих нас парней.

Недалеко от нас за столом сидела привлекающая внимание шумная мужская компания. Я ещё минут пятнадцать назад заметила, что один из них, вальяжно развалившись на диване, не сводил с меня глаз. Не сказать, что меня это как-то напрягало. Наоборот. Раз Алекс всегда видит только мои недостатки, то демонстрировать свои достоинства я буду другим.

– Я больше не могу, – простонала Трис, повиснув на мне как обезьянка. – У меня ноги гудят. Я пошла посижу немного. Ты со мной?

– Иди без меня, скоро поднимусь.

Запыхавшаяся и раскрасневшаяся Трис ушла наверх. Я не планировала идти за ней, потому что ещё одну подобную выходку проигнорировать я буду не в силах. Поэтому, приняв курс на бар, я пробралась сквозь разгорячённую толпу и, подойдя к стойке, уселась на высокий стул. Подав знак одному из барменов, я принялась рассматривать красиво расставленные на полке прозрачные бутылки с ярко красной жидкостью. На них не было этикеток, но они идеально вписывались в интерьер и, скорее всего, были декоративной задумкой дизайнера.