В помещение было душно, должно быть снова собирался дождь. Первого из перечисленных оформили «авторитета» в кожаной куртке, затем уличную девицу, после которой последовала очередь рыжеволосой.

– За что задержаны? – сухим безэмоциональным голосом произнес участковый реплику, которую ему доводилось повторять десятки раз за день. При этом он глаз не оторвал от регистрационного журнала, всем видом показывая своё отношение к рутинной работе. Он был типичным госслужащим, не любившим свою работу, однако считая ее вполне естественной и приемлемой, так как она позволяла ему достойно существовать.

– Разбила витрину в цветочном магазине. Не могу оплатить ущерб. Доставлена до выяснения обстоятельств, – сразу выступила Вера, не дожидаясь традиционного хода вопросов.

– А что, цветочные магазины очень богатые стали, что Вы его ограбить решили. Хм. Обычно, на ювелирные нападают или на банки. Что ж Вы так слабо? – немного приободрился полицейский, не владеющий полностью информацией о заключении молодой хулиганки.

– Да… настроение было не очень. Так случилось, в общем, – ответ женщины не располагал к продолжению разговора, однако ничем не смутил служителя закона, который обладал преимуществом в положении.

– Это что-то новое. Надо запомнить. Следовательно, разбитая витрина стоит приподнятого настроения и заключения, на суток 7-10?

– 7-10 суток? Мне придется тут провести столько времени? А нельзя как-то все упростить? Помогите мне, как-нибудь, пожалуйста, – теперь Вере стало не на шутку горько. Она с треском провалила оборону своей невиновности, сдавшись под натиском неожиданности.

Полицейский принялся читать материалы протокола, только что принесенного ему.

– Как же Вам упростить? Вы совершили хулиганство в присутствии двух свидетелей. Не имеете возможности возместить ущерб. Полностью не признали свою вину. Да Вам еще и исправительные припишут!

Комментарии в этом случае были абсолютно бессмысленными, Вере не нашлось чего ответить. Она не стала возражать поняв, что только усугубит свое положение. Не все можно исправить надавив на жалость, иногда приходиться мериться с тем, что есть.

Полностью измученную и истощенную морально преступницу проводили в камеру. Единственным утешением послужило полное отсутствие сокамерников. В соседней комнате слышался чей-то говор, перебиваемый глухим грубым кашлем. Камера была темной и влажной. Впервые в жизни Вере предстояло ночевать в подобных условиях. Рыжая долго стояла у входа в эту мрачную комнату, не веря своим глазам и проклиная несдержанность, приведшую ее сюда. Немного отойдя от шока, она вытерла слезу с побледневшего лица и направилась осмотреть обитель. Утешительной находкой послужило старое верблюжье одеяло, которое она жадно схватила и постелила на нижнюю железную койку. «Может сразу себе наколку набить? А то подселят кого-то бывалого, придется за место авторитета и старое верблюжье одеяло сражаться,» – словно в насмешку над собой иронизировала Вера. Подобные попытки рассмешить самой себя не позволят сойти с ума даже самому уставшему рассудку.

Сделав несколько кругов прогулочным шагом по камере, девушка решила расположится на приготовленном ложе и постараться заснуть. По закону подлости, именно сейчас ее начали посещать самые умные мысли. Теперь она четко подводила итоги о собственной жизни. За последние часы молодая женщина в деталях проанализировала годы самостоятельности. Все три стороны ее судьбы не были предрасположены к большому успеху. Теперь она уже не отрицала собственную вину в беспрерывных неудачах. Вера твердо стала на путь поисков уже не следствий, а причин такого протекания событий. Она невольно вспомнила Романа. Человек, которого еще сутки назад она бы отнесла к последним негодяям и не пожелала бы знать, теперь стал ей очень симпатичен. Он не привлекал ее как мужчина, однако объединял качества, которых Вере так не хватало. Теперь ему не избежать участи нового кумира. Рыжая жадно перебирала все возможные варианты для сближения с Романом. Каждый не подходил. Все доступные ее воображению способы не позволили бы ей стать для него близкой и получить ценные уроки по борьбе с жизнью. Просто, мышь не может быть другом льву. Нужно было придумать что-то поистине гениальное, чтобы впечатлить этого устойчивого нахала, вызвать его восторг и уважение. Таким образом можно было бы повернуть ситуацию в свою сторону.