– Я думаю, меня вчера пытались убить, – набравшись храбрости, выпаливаю я, и сама морщусь от того, как пискляво и истерично звучит мой голос.

Впиваюсь глазами в его лицо, но на нём отражается только скука.

Если бы я ждала от него сочувствия, я бы жестоко разочаровалась, но я и не ждала. Марич же даже не спрашивает ни о чем. Ему не интересно.

– Цену за мою помощь ты уже знаешь, – это все, что я от него слышу.

– Мы можем обсудить варианты? – нервно начинаю я. – Деньги…

– Не интересует, – обрывает он и тянется к пиджаку.

– Но у меня есть жених! – в отчаянии выкрикиваю я, сжимая кулаки.

– Я помню. И я не прошу тебя разрывать помолвку, – хладнокровно отвечает он.

– Это аморально! – ужасаюсь я.

– Можешь достать из сундука мораль и отряхнуть ее, – усмехаясь, предлагает Марич. – Что ж ты к жениху не пошла за помощью? Или он немного занят? Успела заметить, как на кладбище он тискал задницу твоей подружки?

Я немею. Что? Лену?

Не может быть!

Против воли вспоминается, как подруга много раз намекала мне, что не может парень не заниматься сексом, если я ему не даю. «Ты серьезно думаешь, что Андрюха никого не пялит?» – спрашивала она.

– Вы врете, я Андрею доверяю… Мы поженимся…

– Сейчас расчувствуюсь. Совет да любовь. Мне все равно, можешь ему сказать, что ты мне даешь, а можешь не говорить. Вдруг не заметит.

– Он не может не заметить. Я девственница.

Это заявление вызывает хоть какую-то реакцию у Марича. На секунду в его глазах что-то мелькает.

– Вот как? Тогда понятно, чего он дрочил на тебя из-за шезлонга, пока ты в бассейне плескалась.

И в тоне Марича столько презрения, что меня коробит, хотя я и сама обижена на Андрея за скупую смс с соболезнованиями в день моего возвращения и за отказ приехать ночью.

Но откуда тому, кто никогда никого не терял знать, как нужно поддерживать в этой ситуации?

– В общем так. Ваши с Андреем планы меня не касаются. Но пока я буду тебя трахать, ему тебя трахать будет нельзя, я своими вещами не делюсь.

Эти шокирующие в своей откровенности слова выбивают из меня дух.

Поняв по моему взгляду, что загнал меня в угол, Марич подходит:

– Мне нужен тест драйв. Прямо сейчас.

Не успеваю я опомниться, как он рывком разворачивает меня к себе спиной, заставляя упереться в раковину.

– Не трогайте, – скулю я, а у самой колени подгибаются.

– Будешь перечить, трахну тебя прямо здесь, – предупреждает Марич.

Я замираю. Тогда какой тест-драйв он хочет?

И получаю ответ.

Наглая рука, скомкав, задирает подол длинного чёрного платья и проскальзывает в трусики. Волосы встают у меня на затылке, еще никто меня там не касался. Собственнические поглаживания сменяются легким, почти нежным пощипыванием складочек.

– Сейчас посмотрим, насколько ты тянешь, – жаркий шёпот опаляет моё ухо, и я зажмуриваюсь, потому что властные пальцы раздвигают мои губки внизу и начинают бесстыжие ласки. – Мне не нужны фригидные куклы.

Я дрожу от того, что почти незнакомый взрослый мужчина лапает меня там, и от стыда, что мой организм отзывается.

– Хорошая девочка, – одобряет Марич, скользя пальцами вдоль увлажнившейся щелки.

Он безошибочно находит клитор, поглаживает его, надавливает, кружит вокруг него, и против воли мое тело охватывает сладкое напряжение.

Внизу живота тяжелеет, и я с ужасом ощущаю, как пульсирует между ног, как сочится смазка, как прерывается дыхание.

От позора и обиды я всхлипываю, я жду, когда все закончится, но бедра сами развратно толкаются навстречу пальцам.

В какой-то момент все прекращается, и Марич оставляет в покое меня и мое раздразнённое незнакомыми ощущениями тело.

– Стонешь ты многообещающе, – говорит это чудовище. – Я согласен. Договорились.