Тетя Оля, видимо, забыла, что я давно совершеннолетняя, но у нас все в семье страдают гиперопекой.

– Все в порядке, – вру я. – Не волнуйтесь.

– Может, я с утра загляну к тебе? Ты во сколько встаешь? Мне опять нужно в ателье там рядом.

– Нет, не стоит. Я сейчас все равно не там живу, – сглотнув, признаюсь я.

Я и рада бы умолчать, но неизвестно, как долго продлится наша с Маричем сделка. Все равно все всплывёт рано или поздно.

– А где ты живешь? – напрягается тётя Оля. – У Лены, да?

– Нет… я у мужчины…

– Но Андрей живёт с родителями. Это неудобно. Дом у них, конечно, большой, но стоит ли стеснять людей? Может, лучше к нам?

– Я не у Андрея… это просто друг… – я совсем не умею врать.

– Друг? – тон тети наполняется подозрением. – Настя, только не говори, что ты связалась с Маричем! Я видела, как на похоронах он кружил вокруг тебя!

– Я…

– Настя, живо собирайся и приезжай к нам! – звенит подступающей истерикой её голос.

– Тёть Оль… – пытаюсь я вставить хоть слово, но ее не остановить.

– Станешь его подстилкой, он оберёт тебя до нитки и бросит с пузом!

Я теряюсь от этого напора. Раньше тётя Оля общалась с Маричем весьма охотно, никакой неприязни я за ней не замечала.

– А если не приедешь через два часа, я с тобой разговаривать не хочу.

И тетя Оля бросает трубку, оставляя меня в полнейшем раздрае.

Я, конечно, понимаю её расстройство. Все-таки брат погиб, но это слишком.

После этого разговора становится гадко, и до самого ужина, чтобы не возвращаться к нему и в мыслях, я пишу и пишу китайские иероглифы, один за другим, чтобы успокоиться. Заодно и повторю. Мне уже кажется, что со стажировки я вернулась не три дня назад, а три года.

К ужину меня зовёт Марич стуком в дверь:

– Я есть иду. Если хочешь, присоединяйся.

Ужинаем мы молча, каждый погруженный в свои мысли. Только Марич иногда, что-то тыкает в телефоне.

Накопившиеся за день стресс и раздражение дают о себе знать, и я, не ожидая сама от себя, делаю Маричу замечание:

– Телефону не место за столом.

И осекаюсь. Нашла кому выговаривать.

Марич поднимает на меня изумленный взгляд. Похоже, я его шокирую своей дерзостью, потому что он убирает мобильник.

Правда, когда Сати уносит тарелки из-под десерта, он на мне отыгрывается.

– Помнишь, я говорил тебе, что вечером ты будешь нужна?

Я поднимаю усталые глаза на него. Ну что еще.

Убедившись, что я его слушаю, Марич продолжает:

– Сегодня ты ночуешь у меня.

12. Глава 12

Он сказал «сегодня» и не сказал, во сколько.

Я понятия не имею, в котором часу Марич ложится спать.

Уже первый час ночи.

Может, дождаться, пока он уснет? Насколько я знаю Марича, он вряд ли будет гоняться за мной по дому.

Это малодушно, но от мысли, что все произойдет этой ночью, у меня грудь сдавливает стальными тисками, и кружится голова.

Только… он ведь свою часть сделки выполняет. Дернул самого Лютаева, подключил всех этих «Лютиков» и «Люциферов», и охрана у меня, оказывается, есть.

И сегодня он вместо меня словил эти дротики.

Всё по-честному.

Прав Марич. Розовые единороги остались в детстве вместе с рыцарями и героями. Взрослая жизнь диктует свои правила, которые нужно соблюдать, чтобы выжить.

На нервах я перерываю шкаф и чемодан в поисках того, в чем мне предстоит выполнять мою часть сделки, но, как назло, всё все мои вещички слишком…

Словно я бы хотела ему понравиться. В то время как на самом деле я чувствую себя жертвой. Казалось бы, какая разница? Ну, порадуется его глаз. Но во мне всё восстаёт против этого.

Никаких завлекушек!

Пусть просто возьмёт, что ему причитается.

Это часть договора, и я не должна стараться ему угодить.