– Течёшь.
– Простите, хозяин…
– Кончила?
– Нет, хозяин… Вы же не давали разрешения…
– Хорошо. Одевайся и жди меня в подсобке. Освобожусь нескоро.
В дверь тихо постучали. Я глянул на часы, и понял, что пришла моя свеженькая юная сучка.
– Минуту! – я повернулся к Марьяне. – Давай шустрее! И глаза вытри!
Она дрожащими руками натянула тёмно-синее шелковистое платье прямо на голое тело и цепь, соединявшую соски и клитор, взяла из шкафа несколько салфеток и тщательно вытерла лицо от слёз и подсохших остатков моей спермы.
– Я могу идти?.. – боясь смотреть на меня, она выпрямилась и вытянула руки по бокам.
– Иди.
Мира
Добравшись до кабинета профессора, я ещё несколько минут собиралась с духом.
И хотя дверь была массивной, изнутри еле слышно раздавались странные звуки, не то всхлипывания, не то стоны… Временами их прерывал властный мужской голос. Боже, что там?..
В голове пронеслись дурацкие мысли о том, что тут Никитин принимал зачёты в совершенно иной манере. Такая слава ходила за несколькими другими преподавателями, но я считала, что это были просто злостные сплетни должников или дурацкие россказни отвергнутых студенток. А тут… Никто ведь не знал, что я здесь.
Страх накатил новой волной, но я одёрнула себя и запретила мозгу наводить безосновательную панику. Владимир Иванович сказал, что сильно занят, а потом уедет, поэтому для своего удобства решил провести зачёт прямо в офисе. И точка.
В какой-то момент голоса стихли. Выдохнув, я постучала в дверь. Изнутри раздался голос Никитина:
– Минуту!
Глава 3
Мира
Я всё ещё стояла перед закрытой дверью в ожидании разрешения войти, когда замок тихо щёлкнул, и из кабинета вышла симпатичная рыженькая девушка. Она была на несколько лет старше меня.
Выглядела она в тот момент странно. Волосы были немного взлохмачены и спутаны, синее платье на её стройной фигуре сидело как-то неестественно, будто под ним на её теле было что-то… что-то лишнее, а зелёные глаза смотрели с испугом или чувством вины. Я даже успела заметить, что длинные рыжие ресницы слиплись, словно минуту назад она плакала.
Снова стало страшно.
– Яковлева, входите уже. У меня мало времени, – раздалось из кабинета.
Я опомнилась и бесшумно вошла.
– Здравствуйте, Владимир Иванович.
– Надеюсь, в этот раз вы лучше подготовились?
О да… За два дня я спала часа четыре, не больше, и уже тихо ненавидела Никитина и его дисциплины. Голова была мутной, в желудке – гиря, а спина ныла от перенапряжения и долгого сидения.
– Я тоже надеюсь… – пролепетала я и подошла к большому дубовому столу профессора.
– Присаживайтесь.
Вовремя взяв себя в руки, я не плюхнулась махом в указанное кресло, а попыталась аккуратно присесть, чтобы он не заметил моего предобморочного состояния. И в этот момент взгляд зацепился за…
На его столе рядом с ноутбуком лежало что-то. Сперва мой наивный юный мозг подкинул самую глупую ассоциацию из детства – мухобойку. Да, выглядело очень похоже: длинный тонкий прут с прямоугольной плоской пластиной на конце. Вот только… Только старые мухобойки были сделаны из обычного дешёвого пластика. А это… На конце рукоятки бликовало хромированное серебристое кольцо, из которого свешивалась длинная чёрная бахрома. Сама рукоятка и прут были оплетены кожаными полосками, а пластина оказалась плоской петлёй, похожей на сложенный вдвое кусок широкого брючного ремня.
Я испуганно отвела взгляд от этой «мухобойки» и уставилась в край стола. Никитин явно заметил, что произошло, и спокойно убрал непонятное орудие в выдвижной ящик. Хотя… Почему непонятное? Какой-то потаённой частью мозга я начинала догадываться. Да и заплаканная рыжая девушка тонко намекала своим видом…