К вечеру у Даала уже все было на мази. Я даже чувствовала себя неловко – палец о палец за весь день не стукнула, а он успел позаботиться и о нашей безопасности и об ужине. Костер развел и даже соорудил небольшой шалашик из веток и пальмовых листьев для ночлега.

– В каком мы мире? – спросила я, осторожно пробуя на вкус ту несчастную птицу, которую угораздило попасться на глаза голодного саттора.

– В Лаеруне, конечно же. Харды хотели запутать след, прыгая по порталам внутри мира. Но не вышло, – Даал довольно улыбнулся.

Как сытый котяра, отловивший целый выводок мышек. Бедные-бедные мышки. Но если харды по сравнению с ним мышки, то тогда кто же я? Эта мысль мне не понравилась.

– И что, если они восстановят магию своего мира, то смогут зажечь звезду? – спросила я.

Даал пожал обнаженными плечами. Рубашка канула в лету еще во время работы.

– Им потребуется много магии.

– Но получится?

– Откуда мне знать? Я не пробовал.

– Ну, хоть что-то тебе неизвестно.

Сумерки опускались на землю. Даал поднялся, потянулся:

– Пойду искупаюсь. Никуда не уходи.

– Как будто здесь есть куда, – буркнула я, провожая его взглядом.

Как только он скрылся под водой, мне стало не по себе. Я оглянулась назад, внимательно всматриваясь в лес. В стремительно сгущающихся сумерках он вдруг перестал казаться безопасным. Но все дело, конечно, не в темноте, а в отсутствии саттора. Это рядом с ним я чувствовала себя спокойно. Как только он вернулся и уселся рядом, у костра, мне перестали чудиться полчища монстров в тенях.

– Собираются ли меня принести в жертву дракону? – вдруг неожиданно даже для самой себя спросила я, по сути, раскрывая все карты. Которые и так без козырей, надо заметить.

Даал рассмеялся и сказал:

– Драконов не существует.

– Смелое утверждение, – опешила я, с трудом удерживая нижнюю челюсть на весу. – Нэла рассказала мне совсем другое…

– Нэла – дура, – отрезал саттор и в его голосе скользнули стальные нотки.

Я надулась и заткнулась. Но уже через три минуты спросила:

– А какого тогда хутора вы мне помогаете, тратите на меня магию и все такое? И дебилу понятно, что тут дело не чисто. Зачем?

– Затем, что я попросил, – отрезал Даал и поднялся. – Я спать. Не сиди тут одна.

Я проводила его взглядом. Сидела на пляже и злилась, пока не догорел костер. Тогда мне стало страшно, и я потопала в шалаш, вооружившись тлеющей головешкой. Чтобы в темноте ненароком не наступить на саттора. И не зря, он такой огромный, что в шалаше был повсюду. Немного сориентировавшись, я высунулась наружу и воткнула головешку в песок – еще пожара нам тут не хватало. Потом свернулась клубочком подальше от Даала, стараясь не коснуться его и не разбудить. Но я все равно физически ощущала его близость и долго не могла уснуть.

К утру похолодало так сильно, что я проснулась. Через какое-то время не выдержала, и, наплевав на приличия, подвинулась ближе к саттору. Он повернулся, сгреб меня в охапку, притянул к себе. Прижал и продолжил спать, как ни в чем не бывало. Минут через десять я смогла расслабиться, когда согрелась в его объятиях, и снова заснула.

Когда я снова проснулась, Даала рядом не было. Выбравшись из шалаша, обнаружила его строгающим какое-то копье. Не завидую тем, на кого он его направит. 

Молча я прошмыгнула мимо и поспешила к морю. Однако, буквально спиной, я почувствовала внимание саттора. Любопытство победило, я обернулась, и точно, он провожал меня взглядом. Это смущало и, одновременно, было очень приятно. Конечно, если отбросить мысль о том, что я его вкусняшка для дракона.

Вода в океане по-утреннему прохладная, но это меня не остановило. Я влетела в нее с разбега, прямо в легком платье, в котором была, когда меня похитили. И нырнула, наслаждаясь жизнью. А когда вынырнула, увидела, что Даал сражается на берегу с десятком противников. Глубоко вдохнув, снова погрузилась под воду. Твою-то мать, спокойная жизнь нам только снится. Что же делать? От меня же толку – ровно ноль, хоть дели, хоть умножай.