Во-вторых, два всем известных драчуна и скандалиста лорды Джеймс Золотая Шпора и Итан также присоединились к неправедному походу. С этими понятно – Джеймс и Итан также сильно недовольны решениями короля об отмене древних рыцарских занятий. Своим решением они сильно вдохновили спешащее к Лондону войско – как уверяли своих вассалов Оскар, Эдисон, Ричард и Хосе, трофеев там хватит на всех, а это ведь главное для развязывания любой войны и междоусобицы.

Только такие, пусть и неприятные, известия ничуть не поколебали решимость верных королю рыцарей достойно наказать предателей. Их взоры обратились к Мерлину, но обнаружить его не могли. Тот несколько дней не появлялся перед королём и рыцарями, изыскивая возможность остановить или убить волшебника Гуальтьеро. Но по возвращении с печалью усталый и расстроенный Мерлин должен был признаться, что ни то, ни другое не удалось. Да, он встретился с повелителем зверей, и даже сумел сделать это в тайне от всех мятежников. Но Гуальтьеро оказался заносчивым и упрямым, как и его подопечные. Его вполне устраивали условия, которыми окружил своего волшебника лорд Барримор, а большего и не хотел, поскольку по наследству с детства ничьё окружение, кроме как звериное, ему не было интересным и необходимым. Ни угрозы, ни золото в огромных количествах на волшебника не подействовали, а чары Мерлина он просто не замечал. Единственное, из-за чего он мог бы отказаться от участия в мятеже, это место при короле, которое ныне занимал сам Мерлин, то есть статус самого великого и сильного волшебника королевства. На это уже и сам Мерлин ни в какую не согласен. Но подспудно, из мелких оговорок Мерлин понял, что всё же главной причиной поведения Гуальтьеро была неутолимое желание отомстить странникам. Подробностей Мерлин не добился, но что тут поделаешь – на месть имеет право любой подданный королевства, каковым пока волшебник оставался. Как, впрочем, и все мятежники. Да ещё помнил Мерлин, что ему рассказали о встрече с Гуальтьеро странники, когда он их пытался задержать по приказу Феи Марго. Вот, опять вмешалась сводная сестра короля! Но о ту пору волшебника как раз интересовали деньги, деньги и только деньги. Что поменялось – Мерлин так и не выведал. Правда, имелась у него ещё догадка, основанная на информации от тех же странников: там вместе с Феей Марго в попытке задержать милордов участвовал ещё и некий епископ, который пригрелся под крылышком лорда Барримора. Так не следует ли отсюда вывод, что очень многое связалось в узле мятежа? Сами заговорщики требуют власти над частью королевства – это ерунда. Марго ещё тогда лелеяла мысли надеть на себя королевскую корону, а тот епископ – церковную. У него ещё наверняка и огромное желание наказать странников имелось, да и король слишком резко выступил против церкви, точнее – против отдельных её представителей. Волшебник же, понятное дело, мечтал о лаврах Мерлина. Сразу четыре силы, имея отдельные планы, объединились против короля! Непонятна лишь роль лорда Барримора и его интересы в этом деле, но это выяснится после победы. И, к сожалению, есть опасность, что в разгорающийся костёр мятежа могут подбросить немало дров риммы, к которым, скорей всего, Марго с Ниневой и отправились после подлого обмана сэра Артура и бегства из плена.

С выбором места главной битвы оказалось проще. Мерлин нашёл и предложил, а разведчики сэра Уолтера проверили огромное поле у истоков Темзы между Бирмингемом и Бристолем – почему-то заговорщики двигались значительно севернее Лондона. Может, намечали границы своего будущего королевства, кто их знает. Тут не было высоких лесов, только плотные заросли кустарника и густые травы. Болотистые, но не топкие низины перемежались сухими возвышенностями, которые и холмами-то не назовёшь. За ними тоже можно скрыть от взглядов противника значительную часть войска, оставив на виду силы, примерно равные армии заговорщиков. Мелкие отряды разведчиков Уолтера обнаружили, что на сей раз никто из мятежных рыцарей и примкнувших к ним лордов вперёд не высовывался. И, видимо, они поручили предателю Оскару командовать всеми остальными: на привалах выше всех развевалось его знамя, где на голубом фоне распахнула золотые крылья неведомая птица.