Зануда

Ой, что это? Я инстинктивно нажал на тормоз и позорно заглох. Приснится же такое. Вместо забитой машинами дороги – поросшие травой холмы. Ручник, передача – теперь машина не поедет. Надеюсь. Пытаюсь проснуться, щиплю себя, протираю глаза – все то же. Холмы, покрытые то ли кочками, то ли кустами, между которых проглядывают светлые камни. Может, это я на солнце перегрелся? Поливаю голову водой из бутылки, ложусь, потом встаю – голова мокрая, футболка неприятно липнет к телу, но трава перед капотом не исчезает, а задок «жигулей» не появляется. Слегка жму пальцем на веко. Холмы двоятся – значит, не галлюцинация. Только ведь если я знаю о такой проверке, то могу неосознанно ее обойти. Доктора мне, доктора. И сразу психиатра.

Господи, за что? Ведь я никогда в жизни не мучил животных и не ставил над ними опыты. По крайней мере, теплокровных животных. Или это такое наказание за лягушек и аквариумных рыбок? Или корова – действительно священное животное? Кришна и Рама, простите меня – я стану вегетарианцем, обрею голову и стану носить оранжевый балахон. Только верните мне Горьковское шоссе, очки и пивной животик! Харе Кришна, Ave Mater Dei[4] и десять тысяч лет жизни императору!

Впрочем, будем мыслить логически. Какие возможны гипотезы? Я брежу – неконструктивно. Я попал в загробный мир. Этакую Вальхаллу для джиперов. Проверять, восстают ли здесь сраженные, коснувшись земли, на себе не хочется, а больше не на ком. Надо мной проводят эксперимент с виртуальной реальностью. Правдоподобно. Там (почему-то я был уверен, что Москва, Горьковское шоссе и вся привычная жизнь остались «там», а не «тогда») как раз по обе стороны дороги были бетонные заборы еще советской постройки. То ли воинские части, то ли «почтовые ящики». По какому праву?! Я пулей вылетел из машины, обежал ее спереди и долго выкрикивал самые обидные слова и показывал неприличные жесты туда, где по моим предположениям находились неизвестные мне экспериментаторы. Безрезультатно. Все то же небо над головой, поросшие лесом горы, трава и камни…

За следующие несколько часов я удостоверился, что реальность вокруг меня очень похожа на настоящую. Светило в небе движется как настоящее Солнце, на пятнадцать градусов в час. Килограмм весит ровно килограмм, кровь красная, трава зеленая, на елках растут шишки. Эфир чистый и пустой – ни радиопередач, ни индустриальных помех. GPS не работает, часы показывают что угодно, но не местное время. Но идут, и в согласии с движением светил. Растительность и животные в общем незнакомые, но не фантастические. Хотя вблизи я никого не разглядел. Боятся человека? Значит, здесь за ними охотятся. Дорог не видно, да и направлений не просматривается. Похоже, меня выбросило (или высадили) на водораздел – сглаженный миллионами лет эрозии хребет, слишком сухой и ветреный для того, чтобы на нем росли деревья. На север и юг он тянулся, на сколько хватало глаз, к востоку поднимался, загораживая обзор, а к западу довольно круто спускался в заросшую лесом долину.

Отходить далеко от машины я не решился. Ориентир и для меня, и для спасателей. Если они будут. Воображение услужливо нарисовало мне красно-белый вертолет, опускающийся рядом с грудой ржавого металла, несколько десятков лет назад бывшей автомобилем. Зато вспомнил про пожары в прериях и долго выпалывал траву, чтобы сделать защитную полосу. Окончательно удостоверился в том, что это не Вальхалла: руки пачкаются, царапины не заживают, мозоли вздуваются. Когда сгустились вечерние сумерки, поужинал печеньем и остатками минералки. Долго смотрел на небо, ища отсветы от городов. Видел несколько метеоров, знакомые звезды северного полушария и непривычно яркий Млечный путь. Полярная звезда была необычно низко, пожалуй, как в Крыму. Но была. И Большая Медведица, и Кассиопея, и летний треугольник поднимался на востоке. Похоже, это все-таки земля. И мне не надо бояться Стобора. С этой мыслью я заперся в машине и провалился в сон.