– Да! – вскричала она. – Потому что смогу вытерпеть брак только с таким человеком. Тем, который позволит мне быть женой лишь на бумаге.

Эдмунд резко шагнул к ней и схватил за плечи.

– Когда я женюсь, фиктивным мой брак точно не будет. Я хочу наследников, причем нескольких. Я, черт подери, не собираюсь произвести на свет всего одного сына и продолжить жить так, будто его и вовсе не существует.

Джорджиана отлично понимала, почему он так говорит. Он сам был очень одиноким ребенком и не хотел, чтобы та же участь постигла его отпрыска.

– Кроме того, моя жена займет приличествующее ей положение в обществе, а не будет отсиживаться в стороне. Она должна быть достаточно сильной, чтобы стоять подле меня, образно выражаясь, с мечом наголо, а не прятаться за моей спиной из опасения кого-то обеспокоить или расстроить.

С этими словами он оттолкнул ее от себя, будто запятнав руки прикосновением к ней.

– Д-да, понимаю, – запинаясь, промямлила она. Опять она не соответствует ожиданиям. Ни как дочь, ни как возможная жена, ни как женщина вообще. – О боже, – захныкала она, чувствуя, что последняя надежда утекает сквозь пальцы. – Ты заставишь меня пройти через все это, не так ли?

Мне придется отправиться в Лондон и подвергнуть себя позору, потому что… – Она замолчала, не решившись озвучить страхи о том, что ни один здравомыслящий мужчина не захочет взять ее в жены.

– Я ничего не заставляю тебя делать. Вся эта история не имеет ко мне ровным счетом никакого отношения, – сказал Эдмунд, энергично разрубая рукой воздух.

Этими словами он ранил Джорджиану в самое сердце. То было последнее подтверждение, что он изменился до неузнаваемости. Или ее воспоминания о нем претерпели значительные изменения, поскольку она принимала желаемое за действительное.

– Мне следовало догадаться, что ты так себя поведешь. С глаз долой – из сердца вон, так, кажется, говорят? Тебе есть дело только до того, что у тебя под носом.

У него на скуле дернулась жилка.

– Ты нарочно искажаешь смысл моих слов.

– Ничего подобного. Лишь хочу заставить тебя понять, как ты со мной поступаешь! Из-за того что ты отказываешься помочь мне, какой-то незнакомый мужчина получит права на мое тело. Он станет лапать меня и… заберется на меня… и… и мне придется все это терпеть. – Рвотный позыв скрутил ей желудок. – Боже, как же я страдаю, что родилась женщиной! – воскликнула она, крепко прижимая руку к животу, чтобы унять тошноту.

– Джорджи, – ахнул Эдмунд, шокированный столь точным описанием того, что ожидает ее в браке. – Послушай меня…

– Нет. Не желаю выслушивать очередную порцию глупых банальностей. Единственное, что я хочу услышать из твоих уст, – это согласие жениться на мне. Так что? Возьмешь меня в жены?

Выражение его лица сказало ей все, что она хотела знать.

– Нет, не возьмешь… Что ж, в таком случае не буду больше тратить твое драгоценное время, – сказала она, проводя ладонью по лицу, чтобы стереть единственную появившуюся слезинку, и, наклонившись, погладила Льва на прощание. Потом развернулась и побрела прочь от ручья.

Эдмунд не пытался ее остановить.

– Ну, Лев, что скажешь?

Усталый спаниель со вздохом шлепнулся на коврик у камина и закрыл глаза. Пес не отреагировал, даже когда Эдмунд слегка подтолкнул его мыском сапога.

– Советчик из тебя никудышный, – заключил Эдмунд, глядя на своего почти бесчувственного любимца. – Ты единственный человек – существо, я имею в виду, – который знает ее так же хорошо, как я сам, поскольку участвовал во многих наших проделках. Неужели у тебя не найдется для меня никакого полезного совета?