Беглецы под предводительством переодетого Шаррьера направились к выходу. Мотылек постучал в дверь, и открывший ее надзиратель сразу получил удар кулаком по голове. Другой надзиратель спал, и друзья оглушили его. В этот момент пришел третий охранник, который, не успев понять, в чем дело, тоже получил удар по голове. Вооружившись тремя карабинами, беглецы уже через несколько минут были на берегу, где их ждал старик с лодкой. Все шло по плану, если не считать того, что Клузио вывихнул ногу, когда спускался по обрыву к морю. Беглецы донесли его на руках к лодке, прощаясь с бывшим каторжником, получили от него последние наставления и отправились в плавание.

По совету хозяина лодки они решили переждать несколько дней в небольшой бухточке. Это был хитрый ход, так как преследователи наверняка стали бы их искать в открытом море, не предполагая, что беглецы прячутся так близко от места побега.

Вскоре троица прибыла в небольшую бухточку. Спрятав лодку и углубившись в джунгли, беглецы вправили вывих Клузио, наложили на его больную ногу шину и легли спать. Выспавшись, они осмотрели лодку. Оказалось, что старый каторжник их обманул: суденышко было гнилое и на нем ни в коем случае нельзя было отправляться в дальнее плавание. Но, к счастью беглецов, через пять дней они встретили в джунглях охотника, который посоветовал им отправиться за лодкой на Голубиный остров, где жили одни прокаженные. Охотник даже вызвался проводить беглых каторжников и, привязав их лодку к своей, помог им причалить к берегу Голубиного острова.

Надо сказать, что прокаженные каторжники, о которых среди узников ходили зловещие легенды, оказались на редкость добрыми и отзывчивыми людьми: по минимальной цене они продали беглецам надежную лодку, продукты и питьевую воду. Друзья решили держать путь в Венесуэлу или Колумбию, так как эти страны не выдавали беглых Франции.

Через неделю морских странствий на горизонте показалась земля. Причалив к берегу, беглецы узнали, что находятся в Тринидаде. Британские власти были не против того, чтобы уставшие каторжники отдохнули у них две с половиной недели, после чего, согласно закону, они должны были покинуть своих гостеприимных хозяев.

По прошествии этого времени беглецы снова отправились в путь. Британские власти попросили их взять с собой еще троих беглых французов, которые потеряли свою лодку во время шторма и теперь им не на чем было покинуть Тринидад. «В противном случае, – сказал начальник полицейского управления Мотыльку, – мы будем вынуждены выдать французскому правительству ваших соотечественников». Шаррьеру ничего не оставалось делать, как согласиться взять с собой еще трех беглецов: Леблона, Каргере и Дюфиса.

Прошло более сорока дней с момента побега заключенных, и неделя со дня отплытия из Тринидада, когда на горизонте показалась земля. Берег был скалистым, и лодка беглецов разбилась о прибрежные камни. В этот раз друзей занесло на голландский остров Кюрасао. Так же как в Тринидаде, на Кюрасао им позволили отдохнуть некоторое время. Снабдив беглецов новой лодкой и запасом продуктов, голландские власти попросили каторжников покинуть территорию Кюрасао.

Выйдя в открытое море, Мотылек направил свою лодку к Британскому Гондурасу, но прежде он решил выполнить просьбу Леблона, Каргере и Дюфиса и тайно высадить их на колумбийской территории. Беглые каторжники причалили к острову, значившемуся на карте как Риоача, и, высадив своих товарищей, стали ждать попутного ветра, чтобы отплыть в море. Ветра не было около трех часов, и друзья уже стали волноваться, но наконец подул легкий бриз, который понес лодку в открытое море. И тут беглецы заметили, что их преследует катер. Раздались предупредительные выстрелы, и друзья вынуждены были остановиться. На катере находились полицейские, которые, арестовав беглецов, отправили их в тюрьму Риоача. Вскоре Мотыльку и Антонио (с ним он познакомился в тюрьме) удалось бежать. Антонио и Шаррьер обошли все полицейские заставы, а затем разделились. Мотылек решил пройти через земли индейцев-рыбаков в Венесуэлу, а оттуда отправиться на Арубу или в Кюрасао. Товарищ по побегу, указав ему направление, в котором надо было идти, пошел в другую сторону, надеясь укрыться от полиции у родственников, живущих на отдаленной ферме.