И я не одна такая. У сучки с бесценным мнением тоже вырывает потрясенный вздох.

Я под гипнозом. У меня ломка.

Влад же ложкой подцепляет ягодку и протягивает мне. Парализованная и лишенная воли, я открываю рот и под одобрительным взглядом ее съедаю.

Это пипец, товарищи!

Выразительно-нежная малина, с одного бока замазанная в ганаше... Я почти кончаю.

И Влад это понимает.

Он смотрит на меня взглядом: «И никуда ты не денешься!».

5. Глава 5. Не тот, кем кажется

– Ну как? – облизывая нижнюю губу, на которой оставалось немного шоколада, спрашивает Влад.

Собрав всю силу воли в кулак, я выдавливаю:

– Отдаться не тянет.

И почти не вру. По моим внутренним ощущениям, меня только что уже поимели.

– Ну так, что, пройдемся по завтрашнему меню? – и глаза его смеются.

Дьявол. Чистый дьявол.

Бесячий такой.

– Уверена, что все будет достойно, – отбояриваюсь я, все равно сама завтра ничего есть не стану, иначе накроется новое платье бордовой пилоткой. – Давайте не будем терять время и подпишем договор…

В конце концов, заведение и меню выбирали коллеги исходя из вкусов завкафедрой. Им виднее.

Продолжая откровенно надо мной веселиться, Влад подзывает Надежду, и та через несколько минут приносит бумаги.

– Но постойте, – поднимает во мне голову недоюрист. – Тут же не подписано вашей стороной!

– Я подпишу прямо сейчас, – хмыкает Влад.

– А у вас есть доверенность? – я докапываюсь, просто потому что очень зла.

– Мне не требуется, я владелец.

Недоверчиво смотрю на него.

Потом в договор.

Генеральный директор Козырев В.С.

Название ресторана приобретает новый смысл. «В масть» – это, видимо, игра слов.

– И как это вы все успеваете? И готовите, и управляете, и шоколад едите…

– Так я уже давно не стою у плиты, Алла Георгиевна. Только ради того, чтобы вы отдались с чистой совестью… – выдает мерзавец.

Наденька рядом заходится смущенным кашлем.

– Ну знаете! – опять начинаю подбулькивать.

Что ж за день такой? Сердито подмахиваю договор под насмешливым взглядом Влада.

Наденька, которой, похоже, не очень уютно в наэлектризованной атмосфере, тараторит:

– Отлично, тогда мы будем рады увидеть вас завтра седьмого марта в восемнадцать часов. У нас как раз будет работать ди-джей, запланированы вкусные подарки гостям…

На фразе «вкусные подарки» меня слегка перекашивает.

– Я пока сбегаю печать поставить, а вы можете посмотреть зал, – указав в противоположную сторону, Надежда покидает меня повторно в этот день, во всех смыслах этого слова, потому что Влад выдвигает свою массивную фигуру из-за стойки:

– Да-да, я покажу, – он старается подавить азарт, сверкающий в его глазах, но у него ничего не выходит. Я всей тушкой чувствую очередную угрозу.

Вот что он привязался? Двадцать минут знакомы, где я успела ему насолить?

Козырев же вместо того, чтобы показывать мне дорогу, идет сзади, вызывая у меня ощущение, что я дичь, которую загоняют в ловушку.

Я решаю не заходить в банкетный зал, поверхностного взгляда будет достаточно, и надо уносить отсюда ноги. Вертеп какой-то!

Кто-то говорит, что бордель – дом разврата, но я со всей ответственностью могу заявить, что истинное пристанище порока – это рестораны и кондитерские.

Оглядев очень милое помещение, украшенное живыми цветами, я остаюсь довольна несколькими уютными столиками.

Я выполнила долг перед родиной, пора давать деру, а то скоро желудок начнет жалобно скулить. А у меня лишний килограмм в анамнезе.

Однако когда я разворачиваюсь, чтобы уйти, оказывается, что путь мне отрезан. В дверях, сложа руки на груди, стоит Влад и по всей видимости не собирается меня пропускать.

– Ну что, Алла Георгиевна, согласишься по-хорошему или мне применить дополнительные меры?