Этот голос… Глубокий, с хрипотцой – мгновенно вызывает мурашки на моей коже. Я обхватываю себя руками в попытке скрыть внутренний мандраж, опускаю глаза в пол и пытаюсь понять, чего больше я хочу: уйти или остаться?

На самом деле ужасные ощущения. Сбивающие с толку. Пугающие.

– Здесь? – надменно спрашивает Вика. – В такой компании? Ни за что! Кристи?

Подружка бросает взгляд на меня, снова на Вику:

– Я… У меня сейчас сеанс массажа… Может, всё же, останешься с нами?

– Ты глухая? Впрочем, дело твоё. Пойдём, Рус, – подхватывает она брата под локать. – Раздражают меня тупые жутко…

– Но… – дергается вслед за ними и топорно останавливается на месте Кристи. – Вика…

– Сторону, глупенькая моя, – бросает Вика себе за плечо. – Выбери правильную сторону.

Брат и сестра покидают салон, и Кристи впивается в моё лицо недовольным взглядом:

– Ты теперь никогда не будешь вести себя нормально, да?

Она не ждёт от меня ответа, разворачивается и быстро уходит в сторону массажного кабинета.

А я перевожу взгляд на панорамное окно, за которым Руслан и Вика садятся в машину. Вика смеется, и её брат смотрит в сторону салона и ухмыляется. Неужели девушка рассказывает ему обо мне? И опять что-то нелицеприятное.

Внутри всё сжимается от досады и злости. Мне отчего-то важно, чтобы этот парень не думал обо мне плохо. И я не уверена, что мне нравятся эти ощущения.

В конце концов, что такого в этом Руслане Климове?..

Мы возвращаемся домой, когда начинает темнеть. В основном я довольна сегодняшним днём, но столкновение с моими соседями меня беспокоит. Беспокоит так сильно, что я отвечаю на звонок Гордея, когда его фото высвечивается на экране телефона.

Я говорю маме, чтобы она начинала ужинать без меня, а сама направляюсь вдоль дома к заднему двору мимо благоухающих кустов розалий, что разделяют нашу с соседями (теми самыми) территорию.

– Детка! – облегченно раздаётся мне в ухо. – Наконец-то!

– Здравствуй, Гордей, – выдыхаю я, слыша на заднем фоне смех и веселье.

Мой парень всегда любил вечеринки, в том числе, любил устраивать их сам.

– Всё нормально? Почему вчера не отвечала?

– Устала после перелёта. Прости, что не ответила.

– Ладно, не страшно… – Он молчит несколько секунд, а затем спрашивает, словно через силу: – Ты как? Восстановилась?

– Тебе интересно в своём ли я уме? – не могу я сдержать раздражения.

– Не заводись, детка. Я просто беспокоюсь. Нам бы поговорить. Не по телефону.

– Да… Наверное. Гордей?..

– Да, малыш?

– Между нами… всё по-прежнему? Эти полгода… Тебе же всё известно, верно? – наверное, на подсознании я знала об этом. Гордей мой парень, родители не могли не ответить на его вопросы.

– Естественно мне всё известно. Такая глупость… Но раз тебе это было необходимо, то… Да, между нами всё по-прежнему. Я тебя ждал. Приезжай сейчас? Я соскучился, малыш.

– А ты рассказывал кому-нибудь?..

– О чём? А, нет. Говорю же – глупость. И остальным не обязательно об этом знать.

– Верно. Спасибо, Гордей.

– Не за что. Так ты приедешь? У меня тут вечеринка, но мы можем закрыться в моей комнате и представить, что не расставались ни на секунду… Малыш, я хочу, чтобы всё было как прежде. Забудем эти полгода, как страшный сон, ладно? Приезжай.

Я дохожу до конца ряда розалий и останавливаюсь, глядя, как в бассейне играет вода:

– Я… я не могу. Обещала родителям, что поужинаю сегодня с ними. Прости.

– Ты не умеешь врать, детка, – раздражённо выдыхает он. – Это всего лишь вечеринка, а не…

– Где много народу! – тоже раздражаюсь я. Если знает, как я отношусь к вечеринкам, зачем настаивает на моём присутствии? – Прости, Гордей, я не могу.