- Это ещё почему?

- Не люблю прикосновения.

- Да? А когда мы в душе были, тебе нравилось, как я тебя трогал, - он опирается о руль и сексуально приподнимает бровь.

У меня внутри всё так и переворачивается от праведного гнева.

- Что?! Мне нравилось?! – закипаю, упирая ладони в бока. – Ты, вообще, слушал, что я тебе говорила?!

- Ну… может, не особенно внимательно.

Закатываю глаза. Он просто невыносим. Вот как с ним иметь дело?! Слышит только то, что хочет!

- Я лучше вернусь, - опускаю глаза вниз.

- Садись уже давай! Представь, что моё тело – это поручень в автобусе, - Артём расправляет плечи. - Если не будешь держаться – упадёшь!

Смотрю на дом Вани. Вздыхаю… Если вернусь, придётся продолжать выяснять наши отношения… А мне сейчас этого совсем не хочется! Мне домой надо и как можно быстрее!

- Ладно! – делаю глубокий вдох и киваю. – Так и быть!

- Так и быть? – Соколов усмехается. – Ты что, мне ещё одолжение делать будешь?

- Я согласна только при одном условии! – пропускаю его выпад мимо ушей.

- Надо же! – он кажется явно удивлённым. – И какое же это условие?

- Ты больше не будешь меня называть Молью! – говорю тихо, но уверенно. – Это дурацкое прозвище мне поперёк горла!

- Да? И как же прикажешь тебя называть? Ваше Высочество?

- Милана! – гневно выпаливаю, сжимая руки в кулаки. Так бы и треснула этого заносчивого гада! – Это моё имя! Называй меня по имени! Неужели так сложно?!

- Ми-ла-на… - он задумчиво смотрит в небо и будто пробует слоги моего имени на вкус. – Мне кажется, Моль, лучше. Более персонифицировано, не находишь? Милан жопой жуй, а вот Моль…

- Заткнись! – подхожу к нему вплотную. – Иначе я тебе тоже какое-нибудь дебильное прозвище придумаю!

- Да? И какое же? – он явно забавляется надо мной.

А мне, совсем некстати, вообще ничего в голову не лезет! Смотрю в его смеющиеся глаза и ничего придумать не могу! Как на зло!

- Так ладно, - он внезапно хлопает по рулю. – Некогда мне тут ждать, когда твоя скудная фантазия разродится чем-нибудь остроумным. Садись уже, Мо… - начинает, но потом осекается. Словно специально изображает, как сложно ему выговаривать моё имя: - Ми-ла-на!

- Вот и отлично! – зло рявкаю и забрасываю ногу на байк. Юбка задирается, прохладный метал касается чувствительных мест, и по телу пробегают мурашки.

В первые секунды не знаю, куда девать руки, но Артём тут же хватает меня за запястья и кладёт мои ладони себе на талию.

- Крепче держись! – говорит чуть громче.

Неуклюже прижимаюсь к нему грудью, чувствуя прохладную кожу его куртки.

- Ноги плотнее сожми и поставь их позади моих, - снова командует.

Делаю, как сказано и уже в следующую секунду слышу, как ревёт мотор. Мы выруливаем на середину дороги, и мотоцикл быстро набирает скорость.

От резкого старта моё сердце уходит в пятки. Тело тянет назад, и мне требуется вся сила, чтобы как можно сильнее ухватиться за спасительный «поручень».

- Мамочки… - лепечу, когда Артём разгоняет своего блестящего чёрного коня.

В ушах шумит, а я зажмуриваюсь на каждом повороте. Как же это страшно! Просто кошмар!

- Помедленнее! – кричу, прижимаясь к хулигану как можно плотнее. Но он меня будто не слышит! Всего за пару минут мы проезжаем все оставшиеся особняки и оказываемся на трассе. Ночью поток машин не такой плотный, но всё равно, каждый раз, когда мы со свистом проносимся мимо какой-нибудь тачки, мне кажется, что вот сейчас мы точно неминуемо куда-нибудь врежемся.

Руки онемевают от холода! Я сжимаю бесчувственные ладони вокруг его груди и вся трясусь от ужаса!

- Расслабься! – усмехается Соколов. – Ты меня сейчас задушишь!