— Без вариантов, Вика. На счёт сестры.

Он снова мимолётно улыбается, отпускает прядь, поднимается на ноги и просто уходит.

Просто уходит!

Меня начинает разбирать злость: ну точно ненормальный!

3. Глава 3

Остываю быстро — что я хорошо усвоила, находясь здесь, так это то, что злость разрушает. Психику, нервную систему и мозг. То, что мы творим, негодуя на кого-либо, не поддаётся контролю, а сожалеть потом о содеянном… Такое себе удовольствие. Особенно «загорая» в психклинике.

В общем, я оставила себе недовольство и плохое настроение, а злиться старалась как можно меньше. И потом, в конце концов, пришлось признать, что по-настоящему влиять я могу лишь на саму себя, а другим необходимо давать возможность самостоятельно решать как быть и что делать. Даже если это нелегко по отношению к самым близким.

Неожиданно, но терпеть эту жизнь, после этого умозаключения, стало гораздо проще.

— Вика! Идём! Приветственное собрание вот-вот начнётся!

Виола стоит у того самого орла, напомнившего мне о собственной низости, и, размахивая руками, зазывает меня обратно в помещение. Я ей киваю, вздыхаю и отрываю задницу от лавки.

Общие терапевтические кружки проходят каждый день, но в честь новоприбывших их временно обзывают приветственными. Мне против воли любопытно, что выдумал о себе этот странный Кирилл, чтобы не отличаться от нас, больных на голову.

Мы с Виолой входим в терапевтическую комнату последними. Она мало чем отличается от остальных комнат в клинике: те же стены тёплого жёлтого оттенка, окна в пол, убранные лёгкими занавесками, мягкая мебель и шкаф со всякой всячиной. Лишь чёртовы стулья, собранные в круг, говорят о том, что здесь будет проходить собрание. Сегодня прибавился ещё один стул — тринадцатый — количество «узников», способных более или менее разумно мыслить и говорить.

Групповые собрания проводит специальный врач, не курирующий ни одно из пациентов — Некрасова Надежда Леонидовна. Молодая, амбициозная и до скрипа зубов жизнерадостная. Я ни разу не видела, чтобы её миловидное личико покидала весёленькая улыбка. Как только у неё ещё скулы от неё не свело — ума не приложу.

— Ура! Теперь мы все в сборе и можем начать!

Некрасова цепко наблюдает за тем, как мы с Виолой занимаем свои стулья, а её пальцы в это время продолжают покоиться на плече новенького, у стула которого она и стоит. Затем она хлопает в ладоши, совсем как маленькая девчонка, и в припрыжку отправляется на свой стул.

Я хмыкаю: либо наш жизнерадостный врач очарована новеньким, либо она и есть его сестра. Нужно будет выяснить фамилию Кирилла.

Он, кстати, как только я вошла, не отрывает от меня глаз. И я пока не пойму, как к этому относиться. С одной стороны, он меня не слабо так интригует, с другой — я вроде как поставила крест на всех парнях.

— Итак, мои хорошие, как вы, должно быть, заметили у нас с вами пополнение! — сложив ладони у щёк, щебечет Некрасова. — Пожалуйста, давайте поприветствуем Кирилла Темнова! Добро пожаловать, Кирилл!

Фамилия другая. Может, сводные?

Аплодисменты смолкают, Кирилл улыбается всем с благодарностью и снова смотрит на меня. Не могу сдержаться и строю ему рожицу, он усмехается, а Некрасова предлагает:

— Кирилл, если ты не против, то может быть, мы и начнём сегодня с тебя? Расскажи нам что-нибудь о себе — что угодно! Нам жутко интересно узнать тебя поближе!

Кирилл прокашливается, садится на стуле ровнее и выдыхает:

— Всем привет. Да, меня зовут Кирилл, мне девятнадцать лет, я зарабатываю тем, что пишу музыку и тексты к песням. У меня чудесные родители и любящая сестра. А ещё я чересчур… увлекающийся, скажем так. Поэтому и нахожусь здесь.