В назначенное время – минута в минуту – в дверь моего кабинета робко поскреблись. Я крикнул, чтобы входили, и сквозь щелку в комнату просочилась девушка лет двадцати пяти. На первый взгляд она была просто никакая. Самые обычные джинсы, аккуратные ботиночки, темная кофта и низкий хвостик темных курчавых волос. Незапоминающееся лицо, взгляд, обращенный внутрь себя, делал ее похожей на оживший манекен. И просто жутко мерзко съеденные ногти, от вида которых меня слегка передернуло…

Ванесса проследила за моим взглядом и, чуть покраснев, спрятала руки за стоящей на коленях сумочкой.

Поборов отвращение перед ее огрызками, я все же начал разговор. Попросил рассказать ее о себе. Ничего особенного не добился. Девчонка явно зажалась, говорила вяло и неуверенно. Но я невольно обратил внимание на ее губы. Обычные по форме, ничем не выделяющиеся на и без того невыразительном лице, своими незначительными движениями, вздрагивающими полуулыбками, они придавали ее тусклой речи странноватые отблески бесшумно подступающего пожара. Чувствуя, что меня это начинает потихоньку гипнотизировать, и понимая, что мне это не нравится, я решился задать вопрос напрямую: почему она хочет принять участие в программе и стать тестером. Она вздохнула и неожиданно посмотрела на меня так, что мне вдруг показалось, что ее взгляд ожил.

– Наверное потому, что я безумно устала от всей этой кутерьмы, что называется моей жизнью. Я за ней не вижу сути…

– И ты думаешь, что, забыв все, избавишься от проблем, что мешают тебе жить?

Я уже решил, что она не подходит, но задал этот дежурный вопрос скорее по привычке.

– Нет.

Я аж оторопел от ее улыбки.

– Это вообще никаких проблем не решит. Скорее просто поставит на паузу их. И когда придет время вспомнить все, они навалятся на меня с новой силой и долгами. Но, возможно, убрав этот мельтешащий фон, что не дает мне ни возможности двигаться дальше, ни жить как мне хочется, я смогу увидеть что-то новое. Что-то, что позволит мне или адаптироваться к тому, что есть, или увидеть в себе черты, позволяющие мне откинуть прошлое, потому что оно потеряет свою важность.

В ту секунду я понял, что ее надо брать в программу во что бы то ни стало. Просто ради того, чтобы посмотреть, получиться ли у нее задуманное. Первым сюрпризом от Ванессы стало ее необычно спокойное поведение после пробуждения от процедуры стирания памяти. Люди с намного более устойчивым психическим состоянием, чем у нее, реагировали растерянностью, тревогой, испугом. Она же выглядела абсолютно расслабленной. А по разговору стало ясно, что она откровенно наслаждается происходящим… Я пообещал себе следить за ней на протяжении всех полутора лет, что длился тест… Но, во-первых, она у меня была не одна. А потом случился Поэт… и я о ней думать забыл до конца эксперимента.

К ее приходу на первый контроль через месяц после возвращения памяти я подготовился. Внимательно перечитал ее анкету, в которой говорилось, что Ванесса Майер по образованию менеджер, работает администратором на ресепшене в офисе крупной фирмы по продаже электроники, несколько раз шла на повышение, но всегда выбирали более активную или симпатичную кандидатуру… Я так увлекся чтением ее прошлого, что совершенно ничего не замечал вокруг.

– Здрасьте… Доктор В. Баухоффер… – сыто-ленивый голос Ванессы заставил меня позорно подскочить в кресле, – тише-тише, не надо так нервничать… так и до инфаркта недалеко…

Она сидела в кресле напротив, закинув ногу на ногу, обмахиваясь новой папкой с личным делом. На ней была все такая же простая одежда, а кудрявые волосы лежали по плечам. Так заморочившие меня когда-то давно губы были слегка тронуты помадой, но теперь это было не важно. В ней появилось что-то неуловимо острое и стремительное. Этакий флер, притягивающий к себе и безжалостно сводящий на «нет» все попытки разглядеть ее внешние недостатки или достоинства.