«А он изменился… – подумалось ей, когда в воспоминаниях всплыли мужественные плечи и более взрослое лицо… – Как и я».

Лея сжала кулак, сгребая в него простыню, но это не отогнало недоброго предчувствия.

Я НЕ МОГУ НЕ МОГУ НЕ МОГУ НЕ МОГУ Я НЕ ХОЧУ ТУТ БЫТЬ *плач* я проснулась а лучше бы этого не случилось лучше бы я не вспомнила *всхлип* лишь одно короткое мгновение мне казалось что всё хорошо но я вспомнила это просто пытка ОН МЁРТ я ви дела как это случ лось я должна была бы стоять там рьадом с ним всего две сек унды и я ВЫБЕЖАЛА БЫ НАРУЖУ… *тишина* так всё я успокоилась больше не плачу я взяла себя в руки и готова разобрать все двадцать а нет все тридцать четыре пропущенные… без истерики без истерики

Мотоцикл резко свернул и, проскочив встречную полосу прямо перед бампером автомобиля, через калитку заехал во двор. Лея наклонилась набок и притормозила, задним колесом подняв землю в воздух. Она сняла левую ногу с педалей и сбросила шлем.

– Закрытые ворота тебя не останавливают? – нахмурился Эдуард, который как раз завтракал на свежем воздухе. Аппетит уже исчез, мужчина положил столовые приборы и откинулся на спинку плетёного кресла.

– Нет, – пожала плечами Лея и села на кресло напротив.

– Это был риторический вопрос.

– О, у меня тоже есть один: какого чёрта сюда прилетел Егор Беляев? – она сказала это достаточно громко и сразу заметила, как пошевелилась штора на окне неподалёку.

– Он хочет завладеть аэропортом. Видимо, я его недооценил. Смелый малый, если решился на незаконную посадку.

Лея едва не фыркнула от того, что Эдуард назвал Беляева малым – самому Мюллеру тридцать четыре.

– Ты поэтому не рассказывал, кто твой конкурент. Ты знал, что мы с Егором знакомы, и намеренно отправил меня встретить его, – Лея уже говорила тише, не особо интересуясь тем, кто находится на Эдуардовой кухне, но и не желая, чтобы их подслушивали.

– Зачем мне это делать?

– Ну, не знаю: два дня назад ты сказал, что я просто обязана доказать тебе и твоим подчинённым, что достойна уважения, а я сказала тебе катиться к чёрту, что я и так имею достаточно дел и не буду никому ничего доказывать, а судя по тому, как назойливо ты звонил мне ночью, ты не просто самоуверенный кретин, а самоуверенный кретин, который решил меня проучить. Знаешь, как ты выдал себя?

– Как? – чёрные глаза опасно смотрели на Лею.

Девушка хмыкнула, взглянула в сторону и улыбнулась, хотя радости совсем не испытывала.

– Ты только что переспросил "как"…

Эдуард гортанно засмеялся. Развлекается.

Ненавижу таких.

– Есть ещё что-то, о чём мне стоит знать? – вызывающе добавила Лея.

– За пять минут до твоего появления мне позвонили из управления и сказали, что Беляев внёс задаток за аэропорт и получил документы. Аэропорт практически принадлежит Егору, и если немедленно не вмешаться, уже ничего нельзя будет изменить.

Эдуард снова взял вилку и наколол на неё большой кусок салата, пока Лея испепеляла его взглядом.

– Ты издеваешься?

Мюллер, жуя, пожал плечами.

– То есть Егор за одно утро сделал то, что тебе не удаётся уже несколько лет?

– Он только забронировал себе место, но ты сама знаешь, что в комплекте с ним идёт место на кладбище. Покупка здесь не главная проблема. Он договорился с законом, а не с реалиями, и какая-то бумажка не убережёт Беляева.

– Было бы проще, если бы ты хотя бы это сделал, – она произнесла спокойно и без обвинений, будто говорила себе, пока в голове уже вызревал план. Лея поднялась и зашагала обратно к мотоциклу.

– И куда ты? – без чрезмерного энтузиазма поинтересовался Эдуард.

– Менять правила игры.

Егор удовлетворённо положил руку на дверь новенького "Феррари". В чёрных солнцезащитных очках, как и на логотипе с гарцующим конём на руле, сверкнуло солнце. Арендованный жёлтый кабриолет мчался от автосалона к аэропорту, а водитель самодовольно ухмылялся. На пассажирском сиденье лежала папка со стартовым пакетом документов, который хоть пока и не передавал аэропорт в руки Беляева, однако позволял начинать работы по восстановлению, чтобы потом полностью завладеть зданием.