– Вы перебили всех моих воинов, возьму и я свою долю, – проговорил Инквизитор, брезгливо отбрасывая навалившегося на него Хеларта в сторону вместе с его мечтами. – Все равно от него никакой пользы. У вашего пса треснул меч – еще парочка моих друзей, и от его лезвия остались бы только осколки. Храмовник без меча все равно что труп. Надо же… посмотрите – он действительно мертв.

Инквизитор осклабился, показывая белые зубы, ровно такие же, как и кожа на его руках, и на лице тоже – идеально выточенном, как скульптура из молочного мрамора. Серебряные волосы скрывались под черным капюшоном, сам Инквизитор кутался в балахон, расшитый золотой вышивкой-вязью на незнакомом языке по подолу и бархатным рукавам.

– Асгред, Павел, назад, быстро, – отдал приказ Проявитель, и крестоносцы спрятались за спину Каллахана без дополнительных увещеваний.

В самом начале пути, еще на выходе из Агропояса крестоносцев насчитывалось более дюжины. Угасало солнце, таяло и число воинов в их строю: Олег, Якоб, Дарел, Канси… Ульрих был самым молодым из них – пареньку едва исполнилось пятнадцать, но прочная сила Пламени повела его на острие мечей одним из первых. Он забрал с собой троих из свиты Инквизитора. Теперь храмовников насчитывалось всего четверо, нет… уже трое, однако Инквизитор остался в одиночестве. Толерину некуда было бежать, храмовники настигли бы его в течении нескольких часов.

Каллахан всматривался огненным взглядом в сияющее красотой лицо Инквизитора, гадая, что за тварь поселилась в этом теле. Она не оставила ни единой отметины на его бледных покровах – ни черных вен, проступающих на коже ломаными ветвями дерева, ни язв и рубцов на губах, носу и щеках, ни когтистых рук, покрывшихся чешуей под воздействием Тени внутри захваченного тела. Сущность внутри Инквизитора ничуть его не изменила. «Просто не успела», – догадался Каллахан, он молод и неопытен. Тень Инквизитора еще не пустила глубокие корни в плоть, изуродовав тело до неузнаваемости.

И тем не менее, Толерин убил почти всех, кто отправился охотиться на самых опасных Теней этой реальности. Теней, которых может уничтожить исключительно крепкое Пламя. Такое имелось только у одного Проявителя – его, Каллахана.

Кровь Хеларта обагрила ладони Толерина, окрасив молочные мальцы в светло-алый. Идеальное лицо скривилось, Инквизитор отёр испачканные ладони о бархатную ткань – на месте пятен проступили ожоги. Кровь храмовника разъедала кожу.

– Понял, что некуда бежать и решил забрать с собой как можно больше моих братьев? – подавляя неуместную злость, прогремел Каллахан. Пламя бушевало, вырываясь из глазниц – гнев его готов был спалить Толерина на месте.

– Так бывает всегда, когда бешеному зверю нечего терять, – оскалился Толерин, отбросив мокрый клинок в сторону. Тот звякнул о камни, коснувшись каленым остриём треснувшего лезвия меча. – Загони такого в угол – по-настоящему узнаешь, на что он способен.

– Ты правильно назвал себя. Бешеный зверь в оболочке звездного бога.

– Для этого мира твои рассуждения слишком плесневелые. Оставался бы ты в своем, – ехидство в голосе Толерина дразнило и подначивало Пламя.

Не время… не время… он еще должен рассказать где прячется Марбас и назвать имена.

– ОН где-то рядом, я чувствую.

– Может быть да… а может, и нет, – Толерин радостно тянул губы.

– Ты выглядишь слишком счастливым для того, кому осталось жить всего несколько мгновений.

– Нет ничего приятней, как приговорить к смерти несколько скверных крестоносцев. Эта плата за жизнь в новой реальности.

– Нравится отравлять мир, который вам не принадлежит?