Верно было, однако, то, что Кара разжаловали и на его место назначили Бибикова, который набирает офицеров в тайную комиссию, долженствующую обосноваться в Казани.

Услыхав о Казани, Державин решил попытать счастья. Он был уроженцем этого города.

Обо всем этом он рассказал нехотя и с большими пропусками. Но еще менее подробно он описывал свое посещение Бибикова. Он просто сказал, что его не приняли.

А на самом деле все произошло так.

Бибиков встретил молодого офицера очень ласково и сразу заинтересовался его предложением.

– Так, значит, вы оный город знаете как старожил? – переспросил он.

Державин подтвердил, что – да, город он знает. Еще бы ему не знать его, когда он уроженец Казани. Его матушка имеет там свой домик в Татарской слободке.

– Татарской слободке? – переспросил Бибиков. – Это ведь, кажется, самая оконечность города?

– Да, да, самая оконечность, его превосходительство хорошо знает город.

– Еще бы, – улыбнулся Бибиков. – Еще бы не знать. – Город, в котором он десять лет тому назад был по именному повелению императрицы. Он там прожил что-то около двух месяцев. Хороший город.

Потом он хмурит брови и спрашивает:

– А чем же вы можете быть полезным комиссии?

Державин приготовился к этому вопросу, он начинает перечислять. Он знает отлично все окрестности Казани – раз; затем: знаком с большинством жителей – это тоже очень важно – два.

– Очень важно, – серьезно подтверждает Бибиков. – А язык вы какой-нибудь знаете?

– Немецкий и татарский, – отвечает Державин.

Бибиков смотрит на него тяжело и неподвижно.

– Так, так, – говорит он, – ну, а по розыску вы когда-нибудь работали?

Державин отрицательно качает головой. Нет, но он понимает кое-что и в этом.

– А именно? – переспрашивает Бибиков.

Ну, если его превосходительство так интересуется, то он работал одним из секретарей комиссии по составлению Уложения.

– А! – Бибиков улыбается и встает с места. – Стрелять, ездить на лошади хорошо умеете? – спрашивает он неожиданно.

Державин утвердительно кивает головой, в полку он всегда считался незаурядным стрелком.

Почему-то Бибикова это интересует в особенности. Он переспрашивает его еще раз: на каком расстоянии он может попасть в цель и сколько даст промахов из ста возможных.

– В молодости, – говорит Бибиков с гордостью, – я сбивал, сударь, яблоко с ветки пистолетным выстрелом и попадал в летящую птицу. Теперь уж так не стреляют.

Он улыбнулся.

– А на конях мы ездили, сударь, как те киргизские наездники, в гости к коим мы сейчас отправляемся. Лошадь и человек сливались в одно тело. – Он грустно качает головой. – Теперь уж, сударь, так не ездят.

Потом, что-то вспомнив, быстро встает с места и сует Державину сухую и прямую, как дощечка, руку:

– Премного обязан за приятный случай знакомства, – говорит он скороговоркой. – Но, к крайнему сожалению, все места заняты. Если б вы пришли вчера вечером…

Он сам провожает его до двери и еще раз дает руку.

– Очень жаль, – говорит он тихо и искренне, – очень жаль, сударь, что вы опоздали. Но штат у нас твердый, а места все заняты…

– Я вышел на улицу, – говорит Державин, – с сердцем разбитым и сокрушенным. Все мои надежды разрушились.

Девушка кладет ему руку на плечо.

– Итак, вы хотели бросить меня, – говорит она жалобно.

Державин, вспыхнув, вскакивает с места.

Вот и толкуй с бабой. Это она только и поняла из всего разговора. Она прежде всего думает о себе.

– Я жить хочу, Катрин, – говорит он тихо. – Понимаете, жить, а не пресмыкаться. Ну что это за жизнь? Грязные казармы, какие-то цветы на подоконниках, разбитые стекла, грязь, духота. Утром муштра, вечером игра в карты – кто кого обдует. А днем – сон до вечера. Максимов, Семенов, Толстой.