А ведь еще есть и разнесшиеся по столице слухи о гибели Данхельта Фаросс! Самое удобное время подчинить своему влиянию единственную, оставшуюся в живых наследницу Фаросского престола. Особенно если она напугана грозными событиями.

Маркиза не была напугана. Встревожена – да. Обеспокоена – да. Но не напугана. Хотя кто-то может решить иначе… И попытается этим воспользоваться.

В отличие от остальных, Эливьетта не верила слухам о гибели Дана – в душе она по-прежнему называла вселенца именем брата, – в прошлый раз она почувствовала его смертельное ранение. Сейчас – нет. Значит, Данхельт не погиб. И это внушало определенную надежду.

От размышлений ее оторвал тихий голос служанки:

– Готово, госпожа. Вы позволите мне уложить волосы или позвать мэтра Унгольца?

– Нет, не стоит. Можешь идти, Варена.

Эливьетта решила оставить волосы свободно струящимися по плечам. Тяжелая волна длинных волос сама по себе является украшением, притягивая восхищенные взгляды мужчин. Еще это придаст элемент беззащитности. Но – не беспомощности! Какими бы прожженными интриганами ни были собравшиеся, по своей мужской натуре, они интуитивно почувствуют желание ее защитить. Ждать от них истинных рыцарских порывов не стоит: расчетливые главы дворянских семейств – не герои романтических баллад и не наивные юнцы, но… В разговоре любая мелочь может оказаться решающей! А, чтоб не выглядеть чересчур вульгарно, голову можно накрыть полупрозрачной накидкой. Да, это наилучший выход! И платье подобрать темных тонов. Так будет символично. Скромный наряд покажет, что маркиза Фаросс скорбит по погибшим членам столичных благородных семейств вместе с их безутешными родственниками. Пожалуй, такой жест оценят. Еще один дополнительный плюс в переговорах.

Эливьетта не знала, с чем пришли дворяне, но не ждала от будущей встречи ничего хорошего и заранее готовилась к тяжелой борьбе, учитывая каждую мелочь. В трудное время инициатива снизу – если эта инициатива исходит от столичного благородного общества – грозит многими тревожными неожиданностями.

Эливьетта сбрасывает тонкую, полупрозрачную ночную рубашку, оставшись обнаженной. Задорно подмигивает своему отражению в зеркале. Она была довольна своим телом.

Грудь идеальной формы – не большая, но и не маленькая, – крепкая и упругая. Животик с красивой впадинкой пупка, плоский, подтянутый. Талия тонкая, на боках нет ни складок, ни жировых отложений. Заросший светлыми волосами треугольник внизу живота. Ноги длинные и изящной формы. Эливьетта поворачивается к зеркалу боком, отставив в сторону ножку и чувственно прогнувшись. В зеркале мелькают крепкие, подтянутые ягодицы. Волна расплескавшихся волос скользит по телу, щекоча чистую, шелковистую кожу, покрытую золотистым загаром.

– Мы просто чудо! – смеется Эливьетта, запрокинув голову, и посылает своему отражению воздушный поцелуй.

Проскальзывающий в раскрытое окно теплый ветерок ласкает обнаженное тело, словно чуткий, нежный любовник. Эливьетта блаженно замирает, прикрыв глаза. Но она не может позволить себе надолго отрешиться от забот – ее ждут нерешенные дела, ждет дворянское собрание. Маркиза убегает в соседнюю комнату, ей еще предстоит подобрать подходящее к случаю платье.

Нарядов много. Маркиза, задумчиво прикусив губку, перебирает платья, но выбор не затягивается надолго. В голове уже сформировался подходящий образ, осталось только воссоздать его вживую. Скромное, без лишних украшений, черное платье кажется ей подходящим.

Обычно маркизу одевают расторопные служанки. Обычно… но не всегда!

Скользит по гладкой коже тонкая, черная, просвечивающая, ажурная вязь чулок из эльфийского шелка, нежно обнимает длинные, стройные ножки. Упругая, пружинящая полоска плотно садится на верхнюю часть бедер. Узенький черный кусочек шелка прикрывает пах, тонкие пальчики уверенно затягивают боковые завязки трусиков в элегантные бантики. Следом приходит черед платья. Сшитое лучшими портными точно по фигуре, оно нигде не топорщится, не жмет, ложится на тело, словно вторая кожа.