Но все-таки надо подбить итоги торговли. Александра прикинула на счетах выручку и осталась довольна – поездка на Нижегородскую ярмарку оправдалась полностью. Они с мужем рискнули, и этот риск окупился. Удалось даже договориться с оптовиками – перекупщиками о планах на будущий год.

А ведь земляки, знакомые и не очень, чем только не запугивали. Грядет-де наступление двадцатого века и будет светопреставление. Хотя эти советчики даже не очень четко представляли, когда же наступит новый век.

Уж этот-то рубеж Саша запомнила еще с гимназии – это будет наступление тысяча девятьсот первого года. Есть еще время что-то сделать, до того самого светопреставления, да и будет ли оно, если даже никто не знает, когда его ждать.

И все-таки дела, прежде всего. Александра собрала деньги и чеки и отнесла их в банк. Теперь самое время пройтись по торговым рядам в поисках подарков.

Была и еще небольшая помеха спокойному времяпрепровождению. Объяснялось она неуемной, и даже немного шальной натурой Александры.

Ей хотелось посмотреть необычную новинку – синематограф. Уж очень ее нахваливал торговец из соседнего павильона. Но туда попасть очень легко – купи билет и иди, любуйся. Она решила – будет время – пойду и посмотрю.

Но ей хотелось не упустить еще пару диковинок – это самобеглый экипаж или, по-простому, «дорогая и вонючая тарахтелка». Она, правда, пугает добрых людей и лошадей, но едет довольно бойко.

Соблазн на ней проехаться был велик, да больно уж много желающих – целая очередь образовалась.

И еще одно, но уже последнее жгучее желание не выходило из головы, это полеты на воздушном шаре. Там-то как раз желающих испытать столь необычное удовольствие не наблюдалось, зато зевак всегда толпилось вдосталь.

Саша почему-то с детства чувствовала какую-то странную тягу забираться на крыши домов, каланчи пожарных частей и звонницы церквей, чтобы полюбоваться оттуда просторами, открывающимися с высоты.

На каждую Пасху она с мужем поднималась на какую-нибудь звонницу, чтобы посмотреть и послушать мастерство звонарей, но заодно Саша успевала оглядеться при этом во все стороны.

В этом увлечении ей невольно помогал муж Александр. Он любил колокольный звон и сам звонил с удовольствием. А потом горячо обсуждал с друзьями, что и как получается у того или иного звонаря.

Александра понимала, что именно эта тяга к высоте влекла ее и к полетам воздушных шаров. Поэтому не случайно оказалась она около воздушного шара, только что извлеченного из высокого «ангара».

Саша раздумывала над этим странным словом, обозначающим простой по устройству, но большой и высоченный павильон для воздушного шара.

Тут она услышала слова пилота, который звонким прерывающимся голосом нахваливал красоты и прелесть полетов. Опять, почему-то, никто не решался лететь.

И тут ее, как бес в ребро ткнул: Что, робеешь? Это же не под землю опускаться, а в небеса подниматься – все ближе к богу!

– А, была – ни была – произнесла про себя Саша и шагнула к пилоту. Она спросила, когда он отправляется в полет и сколько стоит это удовольствие.

Пилот взбодрился и объявил: Итак, как я и обещал, первый полет показательный и бесплатный. Отправляемся через пять минут! Располагайтесь, сударыня!

Пилот открыл небольшую дверцу, и Александра ступила в тесноватую плетеную корзину.

Давайте познакомимся: Как Вас зовут-величают? Меня зовут Аполлон Орлов. А Вас? Александра представилась.

И тут же Аполлон Орлов прокричал: В первый показательный полет отправляется госпожа Александра Свешникова!

Аполлон Орлов наклонился через борт корзины и отцепил какую-то веревку, шар начал медленно подниматься. И тут же началось то, ради чего Саша и хотела совершить полет.