Для того, чтобы хоть как-то можно было стоять в строю и не дергаться, отбивая атаки двукрылых, нам выдавали особые сетки, пропитанные диметилфталатом. Они немного защищали.

Но ночью эти сетки мало помогали, и комары наваливались на любую часть тела, которая оказывалась доступной. В ответ мы научились спать так, чтобы закрывшись с головой одеялом, дышать через небольшую специально оставленную щель. Залетевшего же комара удавалось выгнать, дунув на него. Может, наше «изобретение» и не стало самым эффективным, но прошло уже 50 лет, а я до сих пор ловлю себя на том, что иногда сплю «в антикомаринной позе».

Поэтому можно сказать, что служба в армии, особенно в экстремальных условиях, делает человека немного другим. Появляются специфические привычки, и не только в борьбе с комарами.

Как ни странно, но даже муштра и простое повторение одних и тех же движений в чем-то изменяет военнослужащего. В этом легко убедиться, глядя на кадры кинофильмов «про войну», а сейчас их становиться все больше и больше.

По внешнему виду и по движениям актера видно, служил он в армии или нет. Особенно это заметно по выправке, и хотя бы по тому, как он отдает честь.

У человека, измененного армией, в движениях, в его пластике, появляется особый «апломб».

А может быть, и все наши меры, применяемые в борьбе с морозами и комарами, тоже можно назвать «апломбом»? Почему бы и нет.

Пожалуй, самое сложное в жизни – это выбор в критической ситуации. Тогда его надо сделать обязательно и быстро, а иначе ошибка может обернуться тяжкими последствиями.

Наступил второй год службы. Мне хотелось найти такие ходы, чтобы через год удалось поехать сдавать экзамены в какой-нибудь институт. То есть одним выстрелом убить двух зайцев – поступить в вуз и сократить срок службы почти на полгода.

Из нескольких возможных вариантов решения пришлось отсеять почти все, как негодные, кроме одного.

Пришлось сделать этот выбор, потому что всех нас «обрадовали» тем, что вообще перестанут отпускать солдат сдавать вступительные экзамены в институты. Правда, оставили узкую лазейку – желающим поступать в вузы, надо пройти двухмесячные курсы по подготовке офицеров запаса.

Я решил рискнуть, и поэтому круто изменил свою более-менее устоявшуюся армейскую жизнь. Прежде всего, отказался от не пыльной службы клубного работника, и перешел на довольно пыльную и тяжелую работу – на паровоз. Поначалу было нелегко, но потом все вошло в свою колею

Теперь, на склоне лет, мне кажется, что карьера – это не непрерывный рост и продвижение вверх по кадровой лестнице, а нечто другое. Скорее, это поиски наиболее оптимального места в жизни, когда работа приносит удовлетворение и радость, а человек видит смысл и логику своих действий.

Кстати, тогда я узнал, что этому правилу следовал сам А. Эйнштейн! Он утверждал, что надо стремиться не к тому, чтобы добиться успеха, а к тому, чтобы твоя жизнь имела смысл. Хорошо, что в пору работы в библиотеке части, мне удалось почитать афоризмы и умозаключения великих мира сего.

По правде говоря, я видел смысл в отказе от работы в клубе, а мои друзья – нет. Да и последующие поиски путей, и мои попытки их решения, многим казались непонятными.

Возможно, считали они, он ушел с теплого места – из клуба – по своей воле или дури. Ладно – с кем не бывает.

Ну, перебрался работать на линию и вкалывал теперь на паровозе – тоже можно допустить, как блажь, Но зачем, ко всему этому, он ввязался в историю с добровольным согласием обучаться на офицерских курсах?

По мнению сослуживцев, после этих курсов появлялась реальная угроза на долгие годы остаться служить младшим офицером железнодорожного батальона в глухой тайге.