Итак, начались соревнования. Одна пара борцов выступила, вторая…

Во время противостояния очередных соперников один из них провел великолепный бросок. При этом его противник, не успев правильно сгруппироваться, очень неудачно врезался плечом в ковер. Весь зал услышал, как бедолага тяжело охнул.

Судья, конечно же, немедленно дал команду остановиться, на ковер тут же выбежал Энвинар.

– Больно? – участливо спросил он пострадавшего по имени Унитио.

Тот, стараясь не закричать, сощурился, плотно сжал зубы и лишь слегка кивнул доктору – да, мол.

– Ничего, ничего, сейчас очень быстро пройдет, – приговаривал костоправ, вынимая из бумажного пакетика (хотминциносы умеют делать бумагу) лист какого-то заморского растения, с ладонь размером и похожую на нее формой.

Держа двумя ноготками за край листок «хурака», так доктор назвал растение, с которого он был сорван, Энвинар аккуратно приложил его к поврежденному плечу Унитио, прижимая все тем же бумажным пакетом, и сделал тугую повязку.

Позже наивный простачек Унитио с восторгом рассказывал своим друзьям:

– Боль, – говорил он, – начала отступать уже тогда, когда доктор меня бинтовал.

Вскоре Унитио совсем перестал чувствовать ранение, ему захотелось пойти в лес, погулять, что он и сделал.

– К сожалению сейчас самого Унитио не спросишь, покойники молчат, – печально рассказывал Диик, – но я постараюсь как можно подробней передать то, что он когда-то рассказал моему деду, а дед мне.

Уединившийся борец не спеша, как ему казалось, брел по лесу и так ему вдруг стало хорошо и радостно, что он не смог бы подобрать слова, для описания переполнявших его чувств. Природа, в этот день, была особенно красива, запели невесть откуда взявшиеся в засуху птицы. До носа Унитио доносились пьянящие ароматы цветов, которые не должны были сейчас пахнуть, превратившись в плоды – да и те от жары сильно пожухли, съежились.

Сорванные с куста ягоды казались самыми вкусными из всего, что Унитио ел за всю свою жизнь. Причем, только набив ими порядочно желудок, он заметил, что во всю орудует поврежденной рукой, а она совершенно не болит.

Пробродив так до темноты, Унитио вернулся в хаман, где его давно ждали обеспокоенные родители.

– Да не переживайте вы, папа и мама, – заявил он на вопросительные взгляды предков, – мне просто хотелось побыть одному, успокоиться после проигрыша.

Далее он начал рассказывать о том, какой он чудесный, этот доктор Энвинар, какое замечательное дал ему средство.

– Что-то ты выглядишь через чур веселым для раненого, да еще и проигравшего схватку, – заметил отец.

– Да ничего страшного, это все лекарство, – беспечно махнул больной рукой сын, – плечо уже совершенно не болит.

– Так быстро не бывает! – не унимался родитель, – Я был на состязаниях и видел, как ты упал.

– Как видишь, бывает – возразил сын, – неужели сам не видишь?

К несчастью для Унитио ингенуиты, на тот момент, не имели ни малейшего понятия о том, что в природе бывают такие коварные и страшные вещества, какое содержит сок хурака.

Если бы отец в тот день понимал, что происходит с его ребенком, то связал бы его и не выпускал на улицу дней десять, а потом еще долго следил за ним непрестанно.

Вместо этого родители, бдительность которых была усыплена добродушным настроем сына, еще долго слушали дифирамбы чудо доктору, пока Унитио не уснул с глуповатой улыбкой на устах.

Пробуждение Унитио, на утро, оказалось не из легких. Мало того, что вернулась боль в плече, да такая, что невозможно вытянуть перед собой руку, ныло вообще все тело. Было такое ощущение, будто накануне провел не один бой, и тот не до конца, а несколько дней без отдыха от зари до зари таскал неподъемные камни.