Как же так?

Он, благородный отец двух малолетних детей, пришел украсть сало у приятеля Луки?

Да разве возможно такое???

Нет, мы пойдем другим путем!

Без сала в рюкзаке.

Он резко встряхнул головой и решительно выбрался из сарая.

В голове отчего-то вертелась непонятная и неизвестно откуда прилетевшая мысль: «Имя, которое может быть поименовано, не есть постоянное имя».

***

Есть многое на свете, друг Петруччио, что непонятно нашим мудрецам, подумал петух, забираясь назад в курятник и прислушиваясь к ржанию, несущемуся откуда-то из незримого Эфира.

Что там происходило, что за неслышный громовой стук приближался и летел к Новозаборску?

А вот что.

Мчались в снеговой пелене невидимые Конь Рыжий, Конь Вороной и Конь Бледный, летела птица-тройка с новогодними подарками в санях.

Уж не та ли это была – знаменитая, из гоголевской поэмы, спросит эрудированный читатель. А кони – те, что «заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху»?

Дай ответ, попросит читатель.

Изволь, друг любезный, даю.

Не гоголевская это была тройка.

Разноцветных исхудавших кляч время от времени хлестали в хмельном азарте пассажиры: беззубый барсеточник Дед Мороз в облезлом бараньем армейском тулупе, яркогубая внучка Снегурочка в красном китайском пуховике и рваных сетчатых колготках, да голодный щетинистый младенец с соской-сигаретой во рту, одетый в малиновый пиджак и бейсболку с цифрами «1992».

Лихая компашка шлепала замусоленными картами в подкидном дураке, гремела гранеными стаканами, пела нетрезвыми голосами разнобойно «Мои мысли, мои скакуны-ы-ы!», а младенец, блестевший золотыми клыками и цепью на шее, время от времени еще и выбрасывал из подарочного звездно-полосатого мешка фальшивые долларовые бумажки, которые, кружась, превращались в снежинки и летели к земле.

Нет, не птица-Русь летела по небу, а нечто иное, фантастическое.

В Новозаборске быль становилась сказкой, а на одной шестой части суши завершалась великая безалкогольная социалистическая эпоха: наступал период дикого и хмельного капитализма.

И видно, так уж решено было где-то там наверху, что символом новой России стал ее первый Президент со всеми своими достоинствами и недостатками…

Глава 1. Семья Букашенко

… одни и те же внешние происшествия и отношения

отзываются на каждом человеке совершенно различно,

и при одной и той же обстановке каждый

все-таки живет в своем особом мире…

А. Шопенгауэр, «Афоризмы житейской мудости»

В доме №1 по переулку Безбожников проживали двое: отставной капитан второго ранга Николай Филиппович Букашенко, ныне занимающий должность начальника инкассации новозаборского коммерческого «Бетта-банка», и тридцатисемилетний сын его Лука. Уже несколько дней с перерывами на отдых они готовились к приходу Нового Года, что естественным образом вызвало потерю чувства времени: какой сейчас день на дворе и который час, они не знали, и следили за приближением праздника лишь по непрерывно работающему телевизору.

За окном было темно – то ли от пурги, то ли по естественным причинам.

Собственно говоря, какая разница: утро сейчас, день, или вечер? Главное, что есть закуска, и то, что ей сопутствует. В настоящий момент они были заняты важным делом: отец надевал парадный китель с кортиком, а сын контролировал в ванне охлаждение водочных бутылок.

А что происходило на кухне?

Экран портативного телевизора «Юность», что размещался на холодильнике, заполнил дородный курносый господин и, мельком глянув на непритязательную кухонную обстановку, заговорил: