Когда Марти опустил ветку в стакан, то вода окрасилась в нежно-розовый цвет. Уилсон достал ветку из стакана, внимательно посмотрел на срез и аккуратно потрогал его пальцем. Ничего необычного. Марти снова поставил ветку в стакан и на всякий случай два раза вымыл руки с мылом.

Перед тем, как выйти из кабинета Марти еще раз проверил сейф и взглянул на ветку с тремя листиками. Уже лежа в постели, Уилсон гнал от себя тревожные мысли. Он был практически уверен, что ветка изменилась. Усталость приятно парализовала все тело, и Марти послушно закрыл глаза. Легкий туман медленно вползал в мысли. Марти пытался вспомнить детали сегодняшней прогулки к дереву и не заметил, как заснул.

Грейс сидела в гостиной. Телевизор работал без звука. Раньше ей никогда не хотелось посидеть в полной тишине. Она всегда ложилась спать в одно и то же время с Марти и Олби. Сейчас, когда ей не нужно было вставать на работу, Грейс позволяла себе эту мелочь. Мелькающий безмолвный экран расслаблял и вводил в легкий транс. События последних дней медленно прокручивались в голове. Марти начал раздражать Грейс. Он ничего не рассказывал о своем бизнесе и прятал всю выручку в сейф. У нее появилась привычка подслушивать под дверью кабинета.

Сегодня муж пришел с какой-то веткой и, взяв стакан, заперся в кабинете. Грейс прижала ухо к двери, но ничего не услышала. Через пять минут раздался вскрик и тихое ругательство. Грейс подождала еще немного и, разочарованная, отошла от двери. Она надеялась, что Марти начнет разговаривать по телефону, и она сможет получить хотя бы крупицы информации.

Грейс убеждала себя, что все это делает ради сына. Ей необходимо было взять контроль в свои руки. Только, каким образом? Марти демонстративно строил стену, через которую в дальнейшем собирался кидать подачки ей и Олби. Грейс не собиралась благодарить за объедки. Ей хотелось стать заметной личность в этом городе. Она слишком долго жила, как тень.

Телевизор стал ее раздражать. Грейс выключила его. Затем, подумав немного, выдернула из розетки шнур от напольного светильника. Комната погрузилась в темноту. Самым страшным кошмаром для Грейс было остаться одной в полной темноте. Со всех сторон сразу послышались незнакомые голоса, которые превращались в шепот. Этот шепот пугал еще больше.

В детстве мать часто запирала Грейс в кладовке и выключала свет. Хелен знала, что дочь жутко боится темноты и была уверена, что такой способ поможет Грейс преодолеть страх. Каждый раз, когда девочка слышала, как поворачивается ключ в замочной скважине, она задерживала дыхание, садилась на холодный пол и закрывала лицо руками. Чтобы не слышать таинственного шепота, малышка Грейс начинала тихонько напевать мелодию.

Она никогда не плакала, когда мать говорила ей зайти в кладовку и выключала свет. Хелен не объясняла дочери, зачем она это делает. Грейс считала это наказанием за плохое поведение. Каждый раз девочка вела себя все тише и замыкалась в себе. Она не делилась с матерью своими проблемами, опасаясь, что Хелен снова запрет ее в кладовке.

Хелен запирала дочь в кладовке в течение трех лет. Женщина решила, что это оптимальный срок для излечения фобии. Хелен Барнс искренне верила в то, что таким образом готовит дочь к жизни. Если удастся победить свой страх, то остальные проблемы будут казаться смешными. Дочь мало разговаривала и ничего не просила. Хелен поняла, что одержала победу и ее метод сработал. Ей нравилось, что Грейс не капризничает и ничего не рассказывает. Спокойный ребенок –счастье для матери. Грейс также равнодушно пропустила переходный возраст. Никаких депрессий, поисков себя и друзей.