Во-первых, она отрицала факт изнасилования. Якобы ее никто не избивал, она просто упала с мотоцикла. Толика и Леню нашли сразу же. Они, конечно, все отрицали и тоже уверяли, что она упала с мотоцикла, при этом ударилась об дерево.

Когда она вернулась домой после выписки, я на выходные приехала домой. Так как занятия в институте уже начались, и ее койка в общежитии была пустой. А я не могла дождаться, когда же она выпишется из больницы. Но она даже в дом ко мне не зашла. Передала через соседскую девочку, которой было шесть лет, что она ждет меня на озере на нашем месте.

Я, обрадованная, что она наконец-то вернулась, бежала к озеру. В больнице нас так ни разу к ней не пустили: сначала было нельзя, а потом говорили, что она не хочет никого видеть. Тогда я понимала ее. Да и слова доктора все время стояли в ушах: «Для нее это сильная психологическая травма».

– Надюшка, как же я рада, что ты вернулась, – я хотела обнять ее, но она жестом руки остановила меня.

– Ты мне больше не подруга, поняла? – резко ответила она мне.

– Надь, ты чего?

– Предательница! Ты опозорила меня почти на весь край, – орала она.

– Чем я тебя опозорила?

– Собрала почти всю округу, чтобы меня отвезти в больницу. Ты не могла это заделать по-тихому? Какая ты после этого мне подруга? Теперь каждый тычет в меня пальцем. А мать меня знать не хочет.

– Надь, я бы тебя одна пешком до района, даже если бы Геркулесом была, не дотащила. Это раз. Во-вторых, я никого не собирала. Мы везли тебя в Покровку, а отец мой и Димка ждали нас у деревни. Потому что мы с тобой не вернулись домой, когда танцы закончились.

– Не оправдывайся, папенькина доченька. Мало того, что все в деревне знают, так еще и весь район знает. Трепло ты поганое! Как мне теперь жить после этого?

– Надя, все будет хорошо, тем более учеба началась, я тебя все время ждала в общежитии.

– Забудь, я с тобой в одной комнате не собираюсь жить.

– Ты сейчас после больницы, и я не хочу с тобой ссориться.

– Ссориться, да кто с тобой ссориться собирается? Пошла вон из моей жизни, и никогда не подходи ко мне, поняла, предательница? С тобой дружить – себя не уважать.

– Я предательница? Ну прости, что не дала тебе там у развилки по башке, не схватила за волосы и не потащила домой! Прости, что не бросила тебя с сотрясением мозга в лесу на произвол судьбы. Прости меня за это. В следующий раз, когда тебе понадобится помощь, я подумаю, протянуть тебе руку или нет.

Мне до слез было обидно. Я развернулась и побежала домой.

– Я всю жизнь буду жалеть, что дружила с тобой, предательница! – неслось мне в след.

Через месяц после этого разговора в институте все поговаривали, что Надя выходит замуж. Она действительно очень изменилась – стиль одежды сильно изменился, проходила мимо меня с гордым видом. И все время смотрела на меня, словно я какой-то сорняк, валяюсь под ее ногами. Мне до боли в сердце было обидно, но я очень старалась не подавать вида, что меня это очень задевает.

Ближе к Новому году я шла с Леной после института по улице, в воздухе кружил пушистый снег. Мне не хотелось идти в общежитие. Жизнь в нем стала невыносимой. Все что-то шептали, указывая на меня пальцем, как будто я в один какой-то миг стала прокаженной. Даже не понимала, какая была в этом причина, идущая рядом однокурсница Лена спросила:

– Арина, ты не хочешь перевестись в другой институт?

– Интересно, почему я должна перевестись?

– Ты на меня не злись, я не участвую в Надиной акции.

– В какой акции?

– Выжить тебя с общаги, а потом и с института. Но вижу, что они успешно осуществляют план. Сначала с тобой перестали все общаться, а теперь взялись за комнату, ты ведь не можешь спокойно там даже спать. И я уже слышала, что комендант общаги накатала на тебя жалобу в деканат за то, что ты нарушаешь правила поведения в общежитии, устраиваешь дебоши, и в твоей комнате постоянно драки.