Я присмотрелся к домам: старая древесина, крыша из гнилого шифера, забор из невысоких штыков, забитых в землю, маленькие огороды. Автобус заезжал внутрь, прямо в самую глубь этого небольшого поселения. Колёса страдали от частых кочек, а спавшие ребята просыпались от тряски. Мой первый осмотр перебил странный старик, выходивший из толщи леса. Там была еле заметная тропинка, которая вела дальше сквозь деревья. Старик в потрёпанной рубашке, на которой были видны какие-то красные пятна, и с седыми волосами, хромая, спустился к себе в огород. Лицо его внушало страх похлеще, чем лицо старушки на площади. Сквозь многочисленные морщины и бородавки под глазами находились ещё огромные чёрные мешки, а взгляд будто умерший. Этот человек шёл где-то в ста метрах от нас, но он почему-то меня заметил и резко посмотрел в моё окно. Я коснулся взглядом, но вскоре не выдержал, быстро задёрнув шторки. Ну его, уже третий странный старик за всё путешествие.

Наконец-то наш автобус остановился, я дотронулся головы Алины, чтобы она от инерции не свалилась. Похоже, Иоанн Коррейн только проснулся, он, потирая свои круглые очки, на ходу зевал, а затем встал и громогласным криком всех разбудил.

– Проснись и пой! Мы приехали! – Радостно крикнул он, высоко подняв руки.

Дети противно заныли и замычали, кто-то даже разозлился и выругался, а кто-то мило открыл свои глазки и посмотрел на меня.

– Доброе утро, хех. – Улыбнувшись, сказал я Алине.

Она прищурилась, тоже непроизвольно улыбнулась и потёрла свои шоколадные глаза. Тихо зевнув, она начала отходить ото сна, слегка смущаясь из-за того, что пролежала столько времени на моём плече. Вдруг наш гид заговорил ещё, пару раз откашлявшись.

– Мы добрались. Можете отдохнуть наконец-то. Перед тем как выйти, я проведу небольшой подсчёт. Так, раз, два, три… пятнадцать… двадцать… двадцать восемь. Отлично, все здесь. Выходите и стойте у автобуса, я проведу вам инструктаж и экскурсию. – Иоанн шёл промеж рядов и оглядывал всех присутствующих, кто-то поставил ему подножку, отчего он чуть не упал.

Дети начали медленно и сонно выходить, много кто не смог выспаться, как и Алина. Она потянулась, издав расслабленный выдох, и вышла на улицу. А я поплёлся за ней, держа свой рюкзак. Мои ноги тяжело стояли из-за долгой поездки, наконец-то это закончилось.

Деревенский воздух сразу же одновременно напугал и освежил. Атмосфера стояла очень странная, автобус остановился у какого-то большого деревянного здания, похожего на старый коттедж, на крыльце находилось несколько человек, которые немного старше нас. Вокруг стояли лагерные домики, корпуса, вдали виднелась баскетбольная площадка, за коттеджем протяжённое здание, а вокруг лес. Похоже, здесь реально раньше был лагерь. Но почему он закрылся? Однако сейчас, у коттеджа рядом со входом лежали мусорные мешки, наполненные вовсю и в большом количестве. Похоже, что те молодые люди на крыльце – вожатые, которые приехали раньше и навели порядок для приезжих детей.

Пока все выходили, я заприметил интересную деталь этой локации.

– Смотри, Алин, эта огромная поляна на две части будто поделена. Здесь место для лагеря, а там слева впереди для деревни.

Она посмотрела вдаль, увидев крыши домиков и старенькие улицы, которые и знать не знали про хороший асфальт. По периметру были заметны древние фонарные столбы, а также большое количество деревьев у самой деревни. В лагере же, похоже, была массовая вырубка. Деревья образовывали что-то типо "стены" между деревней и лагерем. И если с птичьего полёта посмотреть на это место, то будет виден большой квадрат, который делится на два треугольника, линией посаженных невысоких деревьев. Треугольник слева – деревня, её домики и что-то типо маленькой площади со сценой. Треугольник справа – лагерь, с коттеджем, столовой и площадкой, думаю, где-то рядом есть туалеты. Меня заинтересовала эта локация, хоть я и не припомнил, что лагеря когда-то совмещали с деревнями.